style="font-size:15px;"> – Да, хотя я был не таким уж юным, юноши нашего рода поступали в военную академию в одиннадцать лет, и к девятнадцати годам я умел уже многое. Иначе мне не удалось бы уйти от убийц, посланных моим милым дядей.
Ориана вздохнула:
– И тебя никогда не назначили бы главой Гвардии Разума.
Леннар кивнул:
– Да, оказалось, что у нас не так много людей, имеющих хоть какую-то военную подготовку.
– Хоть какую-то!.. – фыркнула девушка, а потом не выдержала и звонко рассмеялась.
Леннар сделал вид, что не понимает причину ее смеха, и продолжил невозмутимым тоном:
– К счастью, разведке Гвардии Разума удалось установить местонахождение Элькана. Я направляю шаттл именно туда.
– Но почему ты взял с собой только пятерых, если вполне мог отрядить хоть половину Гвардии Разума? Если уж этот ученый, Элькан, так важен для вас?
Он улыбнулся поспешно и почти вымученно, как будто стеснялся этой улыбки.
– Понимаешь, Ориана, у нас мало людей. Мало, слишком мало, чтобы рисковать ими. К тому же если с операцией не смогут справиться пятеро, то вряд ли справится отряд численностью и в пятьдесят раз больше. Я отобрал почти всех лучших, которые оказались под рукой. У Гвардии Разума достаточно незаконченных миссий и слишком мало свободного времени, чтобы я…
Она не дослушала и рукой закрыла ему рот. Потом отняла пальцы от его губ и смотрела в его лицо, словно желая высмотреть в нем что-то такое, что доселе оставалось тайным. Глухо билось в стенах тесной, отделанной звукоизолирующим материалом рубки ее сердце. Ориана смотрела… У сидящего напротив нее человека была внешность, в которой словно смешались две породы. Одна – коренастая, грубоватая, нарочито-выпуклая, выдававшая себя в крутом подбородке, обводах крепких скул, жесткой линии характерного, четко очерченного рта, контурах плеч и всего торса под синей, тускло поблескивающей блузой. Вторая – хрупкая, нервная, прячущаяся под длинными черными ресницами, под часто прикрытыми веками, в движениях музыкальных пальцев и во взгляде темно-серых, быстрых и живых и оттого иногда кажущихся синими глаз. У него была хорошая улыбка – зажигательная, открывающая все зубы и освещающая все лицо. Он сидел перед Орианой в жестком кресле, отсутствующе глядя куда-то в стену, и барабанил пальцами по контрольной панели навигатора.
Она обошла его и приобняла за плечи, а потом вдруг вцепилась крепко, будто боялась: отстранится, скажет что-нибудь жгуче-холодное, как бывало все последние дни. Да что дни? Месяцы, многие месяцы и годы он меняется шаг за шагом, штрих за штрихом, и она чувствует, что в один прекрасный (прекрасный, о Небо!) момент Леннар, ее Леннар, вдруг окончательно шагнет куда-то туда, откуда она не сможет его вытащить, выманить к себе. Вернуть. И он будет смотреть, чужой, холодный, далекий-далекий – на расстоянии вытянутой руки от нее, но все равно недосягаемый… Глава Гвардии Разума. Один из самых ненавистных соперников фанатичного Купола.
