Лица их скрывали маски из блестящего металла, украшенные драгоценными камнями, и одежда из золотой паутины безмолвно вспыхивала под отблесками сияющих перьев Тиу.
Барлим танцевал в одиночестве, обливаясь потом. Мысли, такие же несуразные и неловкие, как он сам, обгоняя друг друга, подпрыгивали в его голове.
«Смотрят… – думал престарелый принц, налитым кровью глазом поглядывая на возлежащих вдоль стен. – Наверняка восхищаются, но не спешат изумленными восклицаниями прерывать мое искусное выступление!.. Вот же деликатный народ эти эльфы! А чего это я один пляшу? Вроде давно уж остальные танцоры должны присоединиться… Не хотят мешать. Вот же ж деликатный народ! Да так оно и лучше будет – Офликсивия, моя Офликсивия, теперь смотрит лишь на меня одного! Не зря я столько времени потратил на изучение этого идиотского… Ох, сердце прямо к горлу подкатывает, дышать трудно… этого, будь он проклят… или как она бишь там прозывается, эта ихняя пляска?.. Где вот только она, моя нежная Офликсивия? Пес их разберет с этими масками!.. Где она, моя голубушка? Небось глаз от меня оторвать не может, слова не в состоянии вымолвить… Великие боги, как же я люблю ее! И какое же счастье понимать, что и она меня любит!..»
Продолжая машинально вести древний танец, Барлим вдруг упал в пучину воспоминаний (надо сказать, что в последнее время такое с ним случалось не часто). И то верно, до воспоминаний ли было ему здесь, подле своей прекрасной возлюбленной, в тайном эльфийском Чертоге, куда смертным открывается вход лишь раз в столетие и только по воле хозяев. До того как попасть в Лесной Чертог Алмазного Дома, Барлим прожил ровно пятьдесят три года в королевском дворце Уиндрома, столице славного королевства Марборн.
Отец Барлима, его величество король Марборна Марлион Бессмертный, несмотря на свои семьдесят пять лет, старикан был крепкий и помирать, кажется, вовсе не собирался. Каждое утро он начинал с омолаживающей ванны, травы для которой покупались в далеком горном княжестве Истарии, нередко выезжал в густые марборнийские леса охотиться на вепря, да еще имел привычку каждые два года брать себе в жены принцесс из близлежащих княжеств. Отчего-то жены Марлиона, проведя год-полтора в королевском дворце, чахли и умирали. Может быть, причиной тому было дурное здоровье монарших избранниц, а может быть, тоска по родине. Но как считал Барлим, скорее всего – ветреный нрав Марлиона Бессмертного и искусство преданных его величеству королевских магов, коими повелитель Марборна, одержимый идеей вечной жизни, был окружен с юности.
Самого Барлима венценосный папаша никогда не расценивал в качестве наследника на престол, видимо всерьез полагая, что жить будет если не вечно, то, по крайней мере, лет двести. Именно поэтому с детства наследный принц был предоставлен самому себе. Пиры, балы, охота, попойки с придворными приятелями, ночные вылазки в трущобы Уиндрома, славившегося своими публичными домами, куда девочек поставляли со всего света, – вот, пожалуй, полный список всех государственных дел, которыми был обременен
