своим коллегой-экспертом покинули место преступления, я, быстро выйдя из леса, села за руль и покатила по объездной дороге к городу. Я уже примерно понимала, где нахожусь и как мне лучше пробраться к центру, к рынку, где мне необходимо было купить шнурки, лопату, резиновые перчатки, простыни или одеяло и фонарь. Купив все это, я вернулась и спрятала машину за густыми зарослями дикой смородины, росшей неподалеку от хвойного леса, где мне предстояло копать могилу.
Прежде чем выйти из леса, я разыскала в темноте свой тайник, раскопала его, извлекла из-под земли сумку, вернулась с ней в машину и поехала в город. Я не могла не попрощаться с Дождевым, я должна была его поблагодарить. К тому же мне просто необходимо было занять у него денег на дорогу. Конечно, мой ночной визит к нему он мог бы расценить исключительно как желание разжиться деньгами, но у меня просто не было другого выбора. Мне надо было срочно возвращаться в Москву.
Оставив на всякий случай машину в соседнем дворе, я вошла в подъезд Дождева, поднялась к нему и позвонила.
Он распахнул дверь.
– Ты?
Он был удивлен, потрясен, он смотрел на меня, как на привидение.
– Господи, как же я рад! Входи! – И он, схватив меня за руку, буквально втащил в дом. – Я уж и не надеялся увидеть тебя!
– Прости меня, Дима… Я приехала поблагодарить тебя.
И тут он, в ярком свете рассмотрев меня, вероятно, выглядевшую как шахтер после рабочей смены в шахте, на некоторое время просто онемел.
– Да что с тобой случилось на этот раз? Где ты была? Почему в таком виде? И что вообще с тобой происходит?
У меня не было ответов на эти вопросы, да и силы закончились. Делиться с ним всей правдой было рано. И хотя меня мучили сомнения, и я совсем не была уверена, что все сделала правильно, и, возможно, Дождев подсказал бы мне более легкий и безопасный выход из создавшегося положения, я посчитала, что недостаточно его знаю, чтобы открыться ему.
– Мне надо в душ, – взмолилась я. – Пожалуйста, ни о чем не спрашивай.
В ту ночь я была на грани как нервного, так и физического истощения. Я так была вымотана, что, забираясь в душевую кабину, оставила двери ванной комнаты приоткрытой на случай, если вдруг потеряю сознание. Предполагаю, что и Дождев, обрадовавшийся поначалу, что заполучил меня на целую ночь, увидев меня, выходящую после душа и едва стоящую на ногах, все понял и, напоив меня чаем с бутербродами, уложил спать.
Думаю, что тогда я и не осознавала, что те двое суток, что я пробыла в другом измерении, перевернут всю мою жизнь и положат начало страшным душевным переживаниям, хронической бессоннице и паутине бессовестной лжи, в которой я с каждым днем буду увязать все больше и больше, пока этот кокон не сомкнется над моей головой.
Утром он разбудил меня поцелуями. Он был так нежен со мной и так прекрасно молчалив, что я не могла не поблагодарить его за это отсутствие вопросов.
– Ты вся переполнена тайнами, Лина, –
