того, как солнце достигло зенита и принялось не на шутку поджаривать пустыню, они достигли маленького аккуратненького оазиса, где и расположились в ожидании вечера. Делать Владимиру было нечего, поэтому он без толку слонялся между пальмами, кидал в колодец камешки, и время от времени пытался заглянуть через плечо магрибинцу, примостившемуся в тени и рисовавшему на песке какие-то замысловатые символы. Тот стирал нарисованное и изгонял подсматривающего, ссылаясь на великую тайну, которая, будучи открыта непосвященному, может увлечь того в бездну несчастий. Но Владимиру показалось, что тот просто играл сам с собой в крестики-нолики…
Солнце клонилось к горизонту, тени становились длиннее, жара спадала. Незнакомец поднял верблюда, потом задремавшего Владимира.
– Идем, – сказал он полным энтузиазма голосом. – Нас ждут сказочные богатства! Пройдет совсем немного времени, и ты сможешь выстроить себе лучший дворец в Багдаде. Да что там, ты сможешь даже выстроить новый Багдад, больше и красивее прежнего в два, да что там в два, в целых три раза!.. – В глазах его, как показалось Владимиру, горели золотые динары. – Главное – не сбиться с пути и отсчитать от центра оазиса двести шагов на юго-юго-восток…
Как оказалось, поставленная задача грозила свести на нет все предыдущие успехи. Во-первых, в центре оазиса находился колодец диаметром в шесть-семь шагов, а в задуманном предприятии точность играла далеко не последнюю роль. Во-вторых, оазис довольно плотно был заселен пальмами, а любой шаг вправо-влево являлся отклонением от точного курса и опять-таки ставил вопрос о точности. В-третьих, как выяснилось, незнакомец совершенно не умел ориентироваться по звездам, а солнце уже скрылось за барханами. В-четвертых, любая мелочь, любой звук сбивал незнакомца со счета, а когда считать принимался Владимир, то тот, ввиду безудержного стремления завладеть кладом как можно скорее, зачастую делал два, а то и три шага на один счет, и все приходилось начинать сначала. В-пятых… Впрочем, одного во-первых хватило бы за глаза.
Приблизительно через час несчастный оазис был истоптан вдоль и поперек по всей розе ветров, словно по нему промчалось стадо слонов, дело же по-прежнему так и не сдвинулось с мертвой точки ни на шаг. Верблюд, поначалу из интереса бродивший за ними не отходя ни на шаг, соскучился этим занятием и занял выживающую позицию у колодца.
И неизвестно, сколько бы это занятие продолжалось, если бы Владимир, в очередной раз не оказавшись на краю оазиса, не обратил внимание на нечто поодаль, отличающееся цветом от песка. Ему стоило немало трудов убедить магрибинца хотя бы одним глазом глянуть, что это такое, поскольку тот категорически отказывался признать выбранное направление имеющим право на существование.
Расстояние оказалось приблизительно в два раза большим требуемого, однако следовало учитывать, что идти по песку – совсем не то же самое, что по твердой земле. Объект же представлял собой искомое, о чем и поведал незнакомец в горячей благодарности небесам, пав на колени и простерев к ним руки. Квадратная плита, размером приблизительно метра четыре на четыре, подпираемая
