и заставляя их присягать мне на верность! Чем ты предлагаешь мне все это компенсировать? Осознанием того, что моя теннисная ракетка, хоть и не позволяет выполнять оверсплиты и дабл-флексы, но зато – настоящая? И, вдобавок, дорогая. Да надо мной даже смеяться никто не будет, к убогим обычно не испытывают ничего, кроме жалости!
– Никакой гипертеннис не передаст всю гамму ощущений от настоящей игры – хруст гравия, глухое гудение летящего на тебя мяча, упругая отдача от хорошо исполненного удара…
– Ой, да брось! – Андрей в возбуждении вскочил на ноги, энергично жестикулируя, – последняя модель «Дайвирта» позволяет испытать все то же самое и даже больше! Ярче! Насыщенней! Не говоря уже о виртуальных эскортессах, об искусности и изобретательности которых их живым соперницам остается только мечтать…
– Андрей… – негромко процедила Юлия сквозь плотно сжатые губы.
– Ну, так говорят, по крайней мере, – мальчишка, густо покраснев, плюхнулся обратно на стул.
– Вот, кстати, одна из причин, почему я категорически против вживления импланта. Такие вот гипертрофированные эмоции, что он генерирует, вполне могут выжечь нервную систему, особенно если речь идет о подростке. После чего, разумеется, окружающая действительность будет казаться блеклой и пресной.
– Я пытаюсь сказать, что виртуальные переживания не только интересней и увлекательней! Дело еще и в том, что для многих из них в реальном мире просто не существует полноценных аналогов, либо они оказываются далеко за рамками существующих ограничений, налагаемых законами и банальными нормами приличий! Тут уж, как ни выкручивайся, а вариантов немного – либо ныряй в Вирталию, либо сиди в сторонке и облизывайся. А ты именно это мне и предлагаешь!
– И правильно делает! – поддержала Юлия своего супруга, – не хватало еще тебе всякими извращениями забавляться!
– Ну почему же сразу извращения!? – Андрей даже застонал, наткнувшись на очередную стену родительского непонимания.
– Если не они, то что тогда?
– Да что угодно, взять хотя бы… – парень запнулся, слегка растерявшись перед необъятностью вставшей перед ним задачи, – каким образом, к примеру, я смогу испытать в реальности то чувство торжества, что охватывает тебя, когда ты стоишь над бездыханным телом поверженного тобой врага?!
– «Крушить врагов, видеть их порабощенными, слышать крики и стоны их женщин!» – усмехнулся Алан.
– Именно так! Никакой трек, стрельбище или боксерский спарринг не обеспечат и малой доли той невероятной гаммы чувств и эмоций, что я могу пережить… там.
– Тоже своего рода извращение, по-моему, – буркнула Юлия.
– А как ты воспроизведешь слабость, охватывающую все тело, когда ты едва-едва избежал верной гибели и только чудом остался жив, в последний миг зацепившись пальцем за край пропасти? Чем заменишь сладость давно планировавшейся
