за прошлые унижения. И вот тогда придется, несмотря на издержки, пускать в ход все возможности эскадры адмирала Ларионова. Тунгусский метеорит, если это явление правильно подать мировому сообществу – вот единственное средство, способное остудить пыл джентльменов настолько, чтобы они замешкались и упустили самый удобный момент вмешаться в войну.
Но медлить тоже нельзя. Дальше будет только хуже. Через полтора года у англичан войдут в строй еще три корабля того же класса, что и «Дредноут», еще три корабля будут готовы весной десятого года, а дальше – по одной бригаде из трех кораблей каждый год. Правда, в тринадцатом году, когда германцы введут в строй свои «Мольтке» ситуация изменится, но превосходство на море все равно останется за Британией. Впрочем, о том, что произойдет в двенадцатом, году в таких подробностях думать преждевременно, так как сначала требуется решить ближайшие задачи, и лишь потом браться за дальнейшие.
12 февраля 1908 года. Утро. «Генеральская» квартира в доходном доме на Невском. Детская.
Некогда принцесса Виктория Великобританская, а ныне Виктория Эдуардовна Ларионова, вице-адмиральша и человек, посвященный в особо важную тайну.
Каждое мое утро начинается с того, что я, едва проснувшись, иду в детскую, что примыкает к нашей с мужем спальне. Если Лизонька еще спит, то я сажусь около кроватки и долго смотрю на мою малышку, на моего милого ангела… При этом губы мои шепчут слова благодарности Господу; я всем существом своим ощущаю звенящую трепетную радость, не сравнимую более ни с чем. Радость эта льется сквозь меня, омывает мою душу животворным сиянием, и кажется, что вот-вот вырвется она наружу – и, не стесненная ничем, устремится к небесам подобно белокрылой птице…
Сегодня солнечное и морозное утро, на окне детской комнаты расцвели дивные, фантастические узоры… Здесь тепло и уютно, и убранство в нежно-голубых тонах призвано дарить покой и умиротворение. Все здесь именно так, как и должно быть в комнате маленькой феи; я и мой адмирал с любовью обставляли эту комнату, продумывая каждую мелочь…
Моя доченька, мой светлый ангел, сладко посапывает, подложив по щечку кулачок. Ну в точности как ее папа… Крупные кольца светлых волос обрамляют ее личико… Разрумянилась во сне… Спящая, она особенно похожа на ангелочка. Она прекрасна… Неужели я могла произвести на свет такое чудо? Милая, родная, сладкая моя девочка! Щемит в груди от невыносимой нежности… Склоняюсь над кроваткой, прислушиваясь к дыханию моей драгоценной малышки… Вот она вздохнула и… улыбнулась во сне. Улыбка спящего ребенка! Что может быть светлее и отраднее для сердца матери? Что еще способно умилить ее до слез? “Храни тебя Господь, дитя мое… – шепчу я, – пусть будет благословен твой сон… Пусть радостным будет пробуждение… И да минуют тебя болезни, и не коснется тебя печаль, и счастливою будет судьба твоя…”
Доченька понемногу просыпается. Она ворочается, ее веки подрагивают.
