и спросил:
– Тебя вымыть всю, а то ты больно грязная?
Застеснявшись, Амирель немедля отказалась.
– Ну и воняй дальше, если хочешь, – милостиво разрешил он и пошел к выходу. – А мне пора ехать.
Разобиженная Амирель хотела сказать, что он волен делать все, что хочет, но вспомнила о привидевшемся ей на площади элдормене Ветте. А если это и впрямь он? И это тогда, когда она совершенно беспомощна? Ее накрыла волна страха.
– Ты хочешь меня тут оставить? Но меня же убьют! – она в панике протянула к нему руки. – В Авернбурге сам глава королевского тайного сыска! Он наверняка приехал за мной! И засаду мне устроил тоже он!
Но Феррун небрежно отмахнулся.
– Мне не до тебя, нужно спешить, в Терминусе идет война.
– Ты приехал в Северстан за подмогой? – догадалась Амирель.
– Можно и так сказать, – протянул Феррун. – Мне нужен ваш король.
– Тогда ты просто обязан взять меня с собой! – Амирель до дрожи боялась оставаться здесь в одиночестве. – Я знаю дорогу в столицу. К тому же я твоя законная жена, и ты поклялся меня защищать!
Он сердито возразил:
– Я тебя уже раз защитил, и хватит, больше не буду, некогда мне. Если ты постоянно влипаешь в неприятности, то я-то тут причем?
Амирель стало жаль себя до слез. Это она-то влипает в неприятности? Да она мечтает о тихой спокойной жизни! Разве она виновата, что в ней проснулась эта вовсе не нужная ей королевская кровь? Если б у нее не было этой жуткой крови, она жила бы спокойно в своей деревушке, может, замужем бы уже была…
Девушка тихонько всхлипнула, негодуя на свою коварную судьбу.
Феррун с досадой проследил за капающими из ее глаз слезами. Расходившиеся волнами вокруг нее горечь и страх неожиданной виной легли ему на сердце. Отвернувшись и скрипнув зубами, уступая непривычному сочувствию, он нехотя согласился:
– Ладно, сегодня я останусь здесь, с тобой. Но завтра поеду дальше. – Взглянув на стремительно темнеющее небо за окном, бесстрастно разочаровал: – И не надейся, что возьму тебя с собой. Мне такая волынка ни к чему.
– Конечно, оставайся, – приободрилась Амирель, ведь неизвестно, что еще будет завтра, возможно, он никуда не поедет или все-таки возьмет ее с собой, – ночью на темной дороге делать нечего. Ничего не видно. Да и опасно.
– Я себя гораздо лучше чувствую ночью, – холодно возразил он. – Солнце меня слепит. Хорошо, что здесь оно не такое яркое, как в Терминусе. Но все равно в разгар дня приходится натягивать на голову капюшон, чтоб сберечь глаза.
Амирель поежилась. Да человек ли он вообще? Кожа у него слишком белая, волосы черные, как смоль, таких в Северстане она отродясь не встречала, да и видит он в темноте лучше, чем при белом свете. Может, он вурдалак какой? От этой мысли стало не по себе, и по коже пронеслась неприятная поземка.
Но слабость не дала долго об этом раздумывать, от любого самого ничтожного усилия голову
