внизу, у лифта (мы вместе собирались пообедать), и нас разделяло всего тринадцать этажей. Между двенадцатым и одиннадцатым я расстегнула молнию на папке. Между одиннадцатым и десятым – бегло просмотрела заголовок статьи о клубе «Гравицапа», а между девятым и восьмым я увидела это.
Две путевки в Теберду, на горнолыжный курорт NN. Этот курорт был хорошо знаком мне, в наш самый первый год мы уже отдыхали там с Владом: я могла выбрать любой другой курорт, в Австрии, во Франции, но повезла его в Теберду. Я ездила туда много лет кряду, со спутниками и без, скалы Теберды были живописнее любых Альп, ледники потрясали воображение, не слишком обустроенные трассы захватывали дух и повышали уровень адреналина в крови до критической отметки. Это была фантастическая поездка: вывихнутая стопа у Влада, сломанный сноуборд у меня, в хлам зацелованные губы у обоих, что могло быть чудеснее? Только – отправиться туда с девкой. Со шлюхой, липучкой, дешевкой, дрянью.
Верх цинизма.
Разнести в щепы кабину лифта, раскроить череп Владу – это было бы достойным и вполне понятным выплеском эмоций, но ничего такого я не сделала. Напротив, выйдя – улыбнулась ему самой лучезарной из своих улыбок:
– Я так соскучилась по тебе, милый…
– Мы же виделись пятнадцать минут назад, – недоуменно пожал плечами Влад.
Влад, Влад, еще месяц назад ты сказал бы мне совсем другое!..
Надо бы перестать обедать вместе, если он больше не любит меня. Надо бы перестать спать в одной постели, если он больше не любит меня. Надо бы перестать жить, если он больше не любит меня.
Перестать жить.
Отличная мысль. Просто отличная.
– …Ты все-таки решил уехать? – спросила я, когда мы заказали кофе.
– Да.
– На историческую родину?
– Да.
Кто бы мог подумать, что исторической родиной беспородного, шелудивого пса Влада окажется благословенное орлиное гнездо в Карачаево-Черкесии!..
– Имя-то у нее есть?
– Конечно, – промямлил он с неохотой. – Выдропужск. Город Выдропужск.
Выдропужск, с ума сойти! Крыжовника там точно завались.
– Поеду туда на Рождество.
«Это карачаевский Выдропужск или кабардинский?» – едва не сорвалось у меня с языка.
– Может быть, все-таки возьмешь меня с собой?
– Нет, – отрезал Влад. Так перерезают пуповину, так перерезают веревку, и тело самоубийцы с глухим стуком падает на землю.
– Впрочем, у меня масса работы на Рождество. И я тоже должна буду уехать.
– Куда? – Влад даже не потрудился, чтобы придать своему голосу хоть каплю заинтересованности.
– В Москву, – сказала я первое, что пришло в голову. – Пара фестивалей, пара громких премьер, все это надо освещать. И потом – у меня съемки. Пригласили на передачу.
– А-а…
– Ты
