очень подробно, с фотодокументами, написал о. Александр Киселев. Из книги и эти сведения. На этом мои согласия с иереем Н. заканчиваются. И далее мы с ним расходимся полностью. В скобках привожу свои возражения. "Я тоже ярый антикоммунист, как и Власов, хотя мои родители были убежденными коммунистами. Я иногда спрашиваю себя, что бы я делал, попав в ту обстановку? Но за Сталина и советскую Родину воевать бы не стал. Чего ради воевать?" (Как – чего ради! А мать, а жена и дети? А Родина? Почему же Она была только советской, разве часть Ее не была Православной? Куда же вы дели островки Православия?) "Чтобы продолжались дальше колхозы, миллионы узников ГУЛАГа, оскверненные храмы и власть партийных бонз? Скорее всего, при первой возможности сдался бы в плен на милость победителя". (То есть, стали бы охранять фашистские концлагеря, власть фашистских бонз? Чем же они милее советских?) "Это не моя война". (А как же Родина? Ведь на Нее напали! Ее обрекли на уничтожение! Это же отказ не в Чехословакию катить на танке.) Далее: "в фашистском концлагере чего ради я стал бы умирать?" (Ответ нужно искать в том, чего ради мы живем.) "При первой возможности вступил бы в армию Власова, Гитлера, Муссолини, Черчилля, Пиночета и кого угодно".
(Странная логика – значит, в армии Гитлера, Муссолини, Черчилля, Пиночета – это ваша война?). "Затем постарался бы перебраться куда-нибудь, где можно спокойно жить и ходить в церковь". (Так бы вас из этих армий и отпустили! И разве спасительно спокойное хождение в Церковь, когда вместо вас умирают? Не Сам ли Господь отдание жизни за други своя назвал Высшей Любовью? И как удобнее проявить эту Высшую Любовь – спокойным хождением в Храм или на поле боя? Боюсь, прогадали бы, заботясь о теле больше, чем о душе.) "К моему счастью, я не родился в ту эпоху, иначе обязательно стал бы власовцем, "предателем Родины." (Батюшка, опомнитесь! Тут уж и кавычки не смягчают. Как бы хотелось, чтобы священник не радовался пронесению Чаши, а скорбел, что не родился в ту эпоху, когда, умирая за Годину, за други своя, на поле боя мог соединиться со Христом!)».
От Любани до Мги все леса да болота,
И суровый, до блеска, стальной небосвод.
От Любани до Мги погибала пехота,
Понимая, что помощь уже не придет.
«Где шестой батальон?..
Где четвертая рота?..»
За спиной – Ленинград.
Невозможен отход.
«Только насмерть стоять!
Только насмерть, пехота!..»
И стоит. И уже с рубежа не сойдет.
Гимнастерка намокла от крови и пота,
Израсходован в схватке последний патрон.
Но стоять, лейтенант!
Не сдаваться, пехота!
Ты не станешь, не станешь добычей ворон.
Кто-то тонет, не сбросив с плеча пулемета,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
