холодильник, который выкатили на сцену и нарисовали на нем лицо перепуганного ребенка – просто чтобы поиздеваться.
Я смотрю на себя в монитор и вижу, как я читаю стихотворение, почти не глядя на листочек с текстом, читаю громко и выразительно – потому что мне все равно, как я выгляжу. Я – писатель, поэт, мои слова обращаются напрямую к сердцам и душам людей, меня не волнует красивая внешность, и суетное тщеславие, и симпатичное платье, в котором я тоже была бы посимпатичнее. Да, я страшная, как смертный грех, но сейчас это не важно.
Просто потом надо будет придумать, как это обосновать. Как доказать миру, что это не важно, красивая я или нет. Совершенно не важно.
Ко мне подходит ведущий «Выходных в Мидлендсе» Алан «Уилко» Уилсон. Камеры предвосхищают его передвижение по студии, словно льстивые царедворцы, пятящиеся с поклоном перед государем. Моя тревожность растет, угрожая разорвать меня изнутри. Я вдруг вспоминаю одну очень важную вещь о «Выходных в Мидлендсе». Очень важную вещь.
В Мидлендсе все ненавидят эту программу. Ее смотрят лишь для того, чтобы всласть поглумиться.
Появиться в «Выходных в Мидлендсе» означает в буквальном смысле отдать себя на растерзание всем мидлендским скучающим обывателям, буднично злобным на всех и вся. Они разорвут меня в клочья.
На этом месте у меня, натурально, взрывается мозг.
«Дружба», стихотворение Джоанны Морриган.
Кто мой лучший приятель, мой верный друг?
Такого друга встретишь не вдруг.
Я скажу, верь – не верь,
Но мой лучший друг – зверь,
Моя собака, похожая на Лималя,
Не человек – люди меня пугают,
Люди могут предать,
Люди могут обидеть,
Видят только плохое в тебе,
А хорошего вовсе не видят.
А собака – она не предаст никогда,
Если грянет любая беда,
Она будет рядом,
Моя Вулверхэмптонская волчица,
На тебя я смогу положиться
Всегда,
То есть не переставая.
Мы с тобой – стая, а в стае
Все стоят друг за друга.
Бьянка, ты моя лучшая подруга,
Лапами ты меня не обнимешь,
Я знаю,
Но зато ты обнимешь меня
Глазами.
– Это Джоанна Морриган из Вайнери, пригорода Вулверхэмптона! – говорит Алан, заходя ко мне в кадр. – Что ж, Джоанна, хочу тебя кое о чем спросить.
– Нет, Алан, нам было бы неприлично встречаться наедине.
Я не собиралась этого говорить. Ответ вырвался сам собой, чисто на автомате – мозги отключились от страха. Шутка сама себя выдала, как мы всегда говорим с Крисси.
К моему удивлению, Алан ужасно смущается.
– Ха-ха, Джоанна! Я смотрю, у тебя исключительное чувство юмора, – говорит он, выходя из оцепенения и глядя в камеру. – Значит, ты любишь
