только головой качает, щурится, сейчас рассмеётся. К ней поворачивается Матрёна – Вера тут же изображает серьёзность:
Вера:
Ты не чаями его пои, а работой нагружай.
Из дверей клиники высовывается радостная Ася.
Ася:
Матрёна Ивановна, новое бельё привезли! Идёмте принимать!
Матрёна Ивановна:
Да что ж ты кричишь, как заполошная! Сейчас! Дай чаю глотнуть, бога ради!
Ася, лукаво глянув на курящего Георгия, на Матрёну:
Ася:
У нас в сестринской и курить можно.(к Матрёне) С чаем!
Смеясь, уходит в клинику. Матрёна, недовольно скривившись, за ней. Ещё затяжку делает Георгий, выбрасывает окурок, подмигнув Вере, подкрутив усы, – заходит за Матрёной. Вера ещё некоторое время улыбается, затем становится серьёзной.
Вера (в гражданском мужском платье) деловито идёт по улице, подходит к дому Белозерского. Звонит у парадных дверей. Открывает Василий, глаза слегка косят – он рад видеть Веру, но Александра он любит больше.
Вера:
Здравствуй, Василий Андреевич!
Лакей Василий:
Вера Игнатьевна! Никого нет дома!
Вера властно его отодвигает, заходя.
Вера:
Никого?! А ты что, мебель говорящая?
Вера скидывает Василию пальто, устремляется вверх по лестнице. Василий ей вслед, чуть не жалобно:
Лакей Василий:
Княгиня! Обозлится на меня молодой барин!
Вера резко поворачивается, смотрит на Василия.
Вера:
Ты ему к поцарапанной коленке подорожник прикладывал, азбуке учил, попку подтирал. Не обозлится. Разве на меня.
Но в глазах у Василия остаётся искренний испуг. Не за себя, а именно за молодого барина.
Лакей Василий:
Вера Игнатьевна, вы же…
Вера:
Нет!.. Я его просто выпорю.
Поднимается наверх.
Вера настойчиво колотит в запертую дверь, грохот немалый. Высовывается Белозерский, в халате, фартуке, с засученными рукавами, с грозным выражением лица.
Белозерский:
Я же просил!..
Видит Веру, осекается. Вера отодвигает его, заходит. Он, выглянув в коридор – никого, закрывает и запирает дверь.
Перепуганная Бельцева сидит на операционном столе. Бледна. Справа от стола приготовлен набор инструментов на аборт. Вносится Вера, за ней – Белозерский.
