В третий раз – ракета попала в его конвой, но не в его машину)… Осознав безнадежность бега, решил перехитрить судьбу, избрав пожизненное заключение в неизвестной одиночке, в тайной надежде, что смерть, которая придет, чтобы забрать его отсюда, будет своя. Тщетная надежда.
Не столь ясно, какой жизненный срок выписан мировому терроризму, пророком и символом которого стал Бен Ладен.
Месть страшна… Так мог бы называться роман мирового терроризма. Месть – реакция отчаяния, последняя радость и оружие тех, кто потерял все и кому не осталось больше ничего. В этом смысле чрево, которое питает и вынашивает терроризм в разных темных углах мира, плодовито.
Два обстоятельства, однако, работают против него.
На десятилетие Усама бен Ладен стал героем арабской улицы, но что он дал ей, кроме сладости мести? На свой инфернальный счет он мог бы записать войну в Ираке и войну в Афганистане, которые он спровоцировал, 150 000 смертей и триллион долларов, которые США потратили на войну с терроризмом. Может быть, главный его успех состоит в том, что ему в немалой степени удалось навязать Америке свои методы – искусственный гибрид американской демократии с антитерроризмом временами выглядел вполне отвратительно. И все же куда больше Усама походил на доктора Но, чем на пророка Мухаммеда.
Что за выгода от его кровавых затей арабскому миру? Почему и за что гибнет так много братьев-мусульман? Если это и есть подлинный ислам, то это вера смерти, а не жизни. И какие реальные проблемы он решил такой дикой ценой: прогнал «крестоносцев»? Избавил хоть одну арабскую страну если не от нищеты, то хотя бы от местной сатрапии?
Популярна точка зрения, что гибель террориста № 1 лишь подстегнет мировой терроризм. Не думаю. Конечно, его оставшиеся в живых соратники постараются доказать, что есть еще порох в пороховницах. Поэтому все мировые лидеры призывают к бдительности. И тем не менее в те годы, что Усама провел в абботабадском заточении, от Аль-Каиды оставалось лишь раскрученное имя, которое брали напрокат местные террористические группы. Тоже немало. Лишившись вождя – самой ценной своей составляющей, этот террористический бренд сильно потерял в своей мировой капитализации.
Но самое главное знамение куда значительней Усамы – живого или мертвого. Арабский мир явно двинулся в другую сторону. Ближний Восток кипит и взрывается, но совсем не так, как это виделось самоназначенному калифу несостоявшегося халифата.
Десять лет спустя
«Эх!.. Словом „эх“ д’Артаньян, научившись мудрости, оканчивал теперь каждую свою мысль и фразу. Прежде он говаривал: „черт возьми!“, похожее на удар шпор. Теперь он состарился и шептал только философское „эх“, служившее уздой для всех страстей…»
Так начинается одна из глав так любимого нами в детстве романа Александра Дюма «Виконт де Бражелон, или десять лет спустя».
10 лет спустя после мирового шока
