на производстве сулил неприятностями в первую очередь именно ему.
– О-о-о! – расплылся в лучезарной улыбке Виталий Андреевич, завидев меня. – Ну, прямо, как раненый герой. Здравствуй, дружище, здравствуй. Присаживайся рядом.
Мы обменялись рукопожатиями, и я сел.
– Ну, как самочувствие, как здоровье? – спросил Виталий Андреевич с подчеркнутой заботливостью. «Господи, только бы инвалидности не было», – уловил я мысли, одновременно пронесшиеся в его голове.
– Пока обследуют, – ответил я и не без коварства добавил. – Сотрясение мозга есть, это точно. Будет ли инвалидность – станет известно в ближайшие дни.
Лицо Виталия Андреевича помрачнело. Если мне дадут инвалидность, ему точно не сдобровать.
– Ну, ты кушай, кушай, – засуетился он, вытаскивая из пакета что-то обильно завернутое в фольгу, и распаковал. В фольге оказалась тушеная курица.
– Моя жена для тебя приготовила, – пояснил Виталий Андреевич. – Она у меня просто мастер кулинарии. Ты давай, не стесняйся.
Я и не стал стесняться. Мне не часто доводилось вкушать пищу, приготовленную умелыми женскими руками. Ведь я был холостяк. А у холостяков пища большей частью примитивная: бутерброды, концентраты, полуфабрикаты. В общем, то, что попроще. Тем более, что курица выглядела очень аппетитно, была еще горячая и источала такой аромат, от которого текли слюнки.
Пока я поглощал тушеную курицу, Виталий Андреевич, сам того не подозревая, дал мне полное представление о своих планах.
«Такого уломать будет не трудно, – думал он. – Валерка был прав. Прост как валенок. И слава богу. Умный денег потребует или продвижения по службе. А этого одной курицей купить можно. И зачем я всю принес? Вполне бы половинки хватило».
Его мысли меня, естественно, взбесили. Кому приятно, когда его приравнивают по стоимости с половинкой тушеной курицы? Я старательно не поднимал головы, чтобы выражением своих глаз не выдать ту ярость, которая кипела в тот момент в моей душе. Прост как валенок, говоришь? Одним дружелюбием купить можно? Ну что ж, посмотрим. Сейчас я покажу тебе «дружелюбного валенка».
Обглодав последнюю косточку и мысленно сосчитав до десяти, чтобы унять клокотавшее во мне возмущение, я тщательно вытер руки бумажными салфетками, которые протянул мне Виталий Андреевич, и тепло поблагодарил его за столь обильный обед.
– Ну что ты, что ты, – с улыбкой протянул начальник по ТБ. – Какие могут быть благодарности? Право же, не стоит. На заводе о тебе все очень беспокоятся. Сам Генеральный интересовался твоим здоровьем. Завтра утром буду ему о тебе докладывать. Сотрудницы твои тебе привет передавали. Просили, чтобы быстрее поправлялся. Им без тебя скучно.
«Не иначе, как Ирочка самостоятельно вал рассчитать не может», – мысленно усмехнулся я.
– Да, заварила нам кашу эта чертова кран-балка, заварила, –
