отчаянно идущей на прорыв пехоты. 11 октября прорыв захлебывается, кольцо окружения вновь смыкается. Вторая попытка прорыва – 13-го. Она также безуспешна.
Генерал Лукин трижды ранен и попадает в плен.
Окружение под Вязьмой – это до 600 тысяч пленных и около 400 тысяч убитых.
После войны Богородицкое поле пахать было нельзя. Человеческие кости лежали на глубине штыковой лопаты.
В 60-е годы Симонов предложит собрать и опубликовать воспоминания москвичей, которые были свидетелями событий в Москве и вокруг Москвы жесточайшей осенью 1941 года. На самом высоком уровне Симонову это делать запретят.
16 октября 1941 года по радио в утренней сводке Совинформбюро сообщается:
«За истекшие сутки положение на Западном фронте ухудшилось».
После этого радио замолкает. Из воспоминаний историка Георгия Мирского:
«Только выйдя на улицу Горького, я стал догадываться, что же на самом деле произошло на фронте. По улице мчались одна за другой черные „эмки”. В них сидели офицеры со своими семьями. На крышах машин были привязаны чемоданы, узлы и какие-то коробки. Это ехали офицеры штаба Московского военного округа. Рано утром штаб округа получил секретную военную сводку, из которой следовало, что немцы прорвали фронт и уже достигли Можайска в 100 километрах от столицы. В штабе, видимо, решили, что немцев можно ожидать в Москве с часу на час. И штабисты драпанули».
Под Можайском действительно идут ожесточеннейшие бои. Они идут и прямо на Бородинском поле. Эти бои на неделю сдерживают немецкое наступление. А счет в это время идет на дни. Рукопашная схватка в расположении командного пункта 5-й армии, в которой ранен командарм генерал Лелюшенко. Лелюшенко вспоминает: «Это происходило на том самом месте, где в 1812 году стояла батарея Раевского». Это было как раз 16 октября.
Из воспоминаний Георгия Мирского:
«16 октября наибольшее впечатление производили мусорные ящики в московских дворах. Они были доверху набиты книгами в красном переплете. Это были сочинения Ленина. Они не помещались в контейнерах, их сваливали прямо на улицах и жгли. Весь центр Москвы был в этом дыму. На Кузнецком Мосту, на Лубянке, на Мясницкой шел черный снег – пепел сожженных документов. По улицам летали бумаги с грифом „Секретно”».
В городе не ходят трамваи, не работает метро, закрыты булочные.
Даниил Гранин пишет о том, что рассказывал ему о 16 октября Алексей Косыгин, в то время зампред Совнаркома:
«Правительство эвакуировалось в Куйбышев. Совнаркомовские кабинеты опустели. Двери открыты настежь. Повсюду звонили телефоны. Косыгин переходил из кабинета в кабинет, брал трубку, отвечал, чтобы показать, что власть работает».
Вспоминает врач «Скорой помощи» Дрейзер:
«По Садовой угоняют куда-то несметное количество свиней и коров. Темные личности тянут в подворотни свиней чуть ли не на глазах у пастухов».
На
