Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги. Рена Шейко

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги - Рена Шейко страница 22

Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги - Рена Шейко Большая биография

Скачать книгу

стала плодотворным художественным принципом всей жизни. И эту непреклонную оговорку подсказал, предрек ей Микеланджело: «Подлинная живопись никогда не заставит проливать слезы… она сама религия и вера, ибо ничто так не возвышает душу мудрых… как трудно добытое совершенство».

      Живопись – и музыка, музыка!..

      – Ты знаешь, тогда в «Ла Скала» я пела маленькие партии. Но, выйдя на сцену, я страстно захотела, чтобы меня заметили. И меня выделил, отличил Антонио Гирингелли. Это удивительный человек. Он тогда был генеральным директором «Ла Скала». Ему театр обязан своим послевоенным возрождением. Он мне сказал: «Деточка моя, тебя ждет большое будущее. Но тебе не нужно петь маленькие партии. Ты должна петь “Аиду”, “Трубадур”, “Фаворитку”». И тогда я поняла: он прав. Это как в воду бросают. Поплывет – хорошо, потонет – значит, такая судьба.

      В воскресенье вечером, 6 февраля 1977 года, к зданию Ленинградской филармонии стекалась толпа. Чуть ли не вся улица Бродского была ею запружена. И сидя в партере прекрасного беломраморного зала, гудящего возбужденным множественным говором (по его густоте чувствовалось, что людей пришло с избытком, с превышением всех имеющихся сидячих и даже стоячих мест), я думала: уютно ли будет Образцовой и сегодняшнему ее Баху, Страделле, Генделю в этом многолюдье?

      Ее выход предварили музыканты – скрипачи, альтисты. Взмахом руки дирижер разомкнул голоса скрипкам. И они омыли, как дождем, воздух зала – от суетности повседневности серебристым адажио Альбинони, чтобы настроить публику на высокую сосредоточенность, чтобы ничто не искажало эту внутреннюю прямость – душ и музыки.

      Появление Образцовой из дверей и проход между пюпитрами музыкантов на авансцену были встречены обвалом аплодисментов. Это был не просто восторженный прием любимицы, но демонстрация родственности ей, – в Ленинграде, как нигде, она была своя.

      Улыбкой ответила она залу, но лицо было замкнуто, отрешенно.

      Она снова была в черном. Но не в том платье, в котором пела Сантуццу. Одеяние – хитон в наплыве складок, как на фидийских девах с фриза Парфенона.

      В тот вечер она пела «Pietá, signore» Страделлы, арии Генделя, «О, милый мой» Джордани, «Если любишь» Перголези. И арию из «Страстей по Матфею» Баха.

      И, слушая ее, я думала, как я была наивна, когда писала, что в музыке Баха она отдохнет от душевных расточений. Ведь «страсть» по-славянски прежде всего – страдание…

      Да, произведения разговаривают с современниками своими темами, героями, сюжетами. Все так! Но больше всего они говорят содержащимся в них искусством. По слову Бориса Пастернака, именно примесь искусства перевешивает значение всего остального и оказывается сутью, душой и основой изображенного.

      Исполнитель должен это почувствовать и понять и стать вровень с этой сутью, душой и основой изображенного.

      Но лишь единицам дано взойти на эту высоту.

      Трижды в своей жизни Бах обращался

Скачать книгу