Адо[23]Согласитесь: «Ничто так не радует сочинителя, как новые прочтения, о которых он не думал и которые возникают у читателя… Автор не должен интерпретировать свое произведение. Либо он не должен был писать роман, который по определению – машина-генератор интерпретаций. Этой установке, однако, противоречит тот факт, что роману требуется заглавие. Заглавие, к сожалению, – уже ключ к интерпретации… Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их… Автору следовало бы умереть, закончив книгу. Чтобы не становиться на пути текста»[24].
Это говорит Умберто Эко – высокий мастер художественного слова, всемирно известный автор многослойного в смысловом отношении романа «Имя розы», ставшего бестселлером благодаря осознанному, изысканному решению относительно способа построения текста. И в этом его утверждении стоит существо гуманитарной культуры – «текст, который перед нами, у каждого из нас должен порождать собственные смыслы».
Прямо противоположную работу совершает концептуальное мышление в своей активной фазе – оно пытается конструктивно истолковать тот единственный смысл, который мы находим в выбранной нами данности.
Ожидаю возмущение – «единственный смысл»… возможно ли такое? В практике концептуального проектирования решений дело обстоит именно так. Ведь там, на выходе из концептуального лабиринта сложностей, неопределенностей, двусмысленностей реальности, нас ожидают с решениями, а не с новыми вопросами и прочтениями ситуаций. Это означает, что из всего разнообразия смыслов, которыми, и вправду, можно наслаждаться и расширять границы собственного мира, нам все же предстоит выбрать один. Для решений нам надо научиться отказываться от игры смыслов. Но при этом можно находить удовольствие совсем в другой игре…
Играть не в смыслы, а в контексты
Любая данность, понимаемая нами теперь как «треугольник», – весьма неуклюжая конструкция для последующей мыслительной работы. Все, что от нее необходимо, это предмет (предметная область). Именно он является рабочим материалом для мышления после его извлечения из «треугольника».
Двигаясь к конструктивному пониманию ситуаций, по отношению к этому рабочему материалу мы задаем ряд вопросов. Например, в чем его существо? что в нем главное, а чем можно пренебречь? каким должен быть уровень глубины проникновения в него? каким должен быть уровень конкретности наших представлений о нем? и другие, что требуются для концептуальной работы. Подобные вопросы можно свести к одному – как мы будем это понимать? Или иначе, в более емком значении – каков его смысл?
В этом поиске состоит суть истолкования – усмотрение и прояснение смысла выбранной предметной области. Разумеется, где речь идет об отыскании смысла, там речь идет о понимании и, следовательно, об интерпретации… в смысле П. Рикёра:
