ним было очень хорошо и без этого.
– Только меня не оставляй, – произнесла я. – Гуляй с девчонками, влюбляйся, но сделай так, чтобы всегда быть моим другом, ладно? Я без тебя пропаду, я слишком сильно тебя люблю.
– Не бойся. Я тоже тебя сильно люблю, – Витька раскрыл руки. – Иди сюда.
Я уткнулась лицом ему в плечо, он прижал меня к себе и стал поглаживать. Я очень любила ласку, как любят ее дети: когда меня гладят, массируют, пощипывают и пошлепывают, Витя это знал. Но эротических ощущений ласка во мне не вызывала, это Витя тоже знал.
Тем не менее, на следующий день, – тогда, когда закончился фильм и я собралась уходить, – он обнял меня покрепче. И когда его руки медленно и как-то очень значительно скользнули ниже, на поясницу, я напряглась, догадавшись, что за этим последует.
Ну, вы уже поняли: тогда-то Витька и предложил мне "попробовать".
Вышел, конечно же, облом, после чего любимый навсегда распрощался с мыслью разбудить мою заснувшую вечным сном женственность.
После школы мы с Витькой поступили в мединститут и снова оказались рядышком, на одном курсе. Девушки активно окучивали моего друга, и он с удовольствием крутил романы, – а я с удовольствием наблюдала, испытывая что-то вроде сестринской гордости из-за того, что любимый братик пользуется такой популярностью. Но Витя по-прежнему проводил много времени со мной.
Я училась хорошо, получше Витьки, – меня ничто не отвлекало от учебы, в отличие от него, – и к третьему курсу поняла, что хочу быть педиатром. А Витька – кто бы сомневался! – выбрал самую обаятельную и брутальную специализацию: хирургию.
На первых курсах мы готовились вместе: занимались то у него, то у меня. Родители хлопотали вокруг нас, готовя вкусненькое, будто мы и впрямь были братом и сестрой. Приносили еду нам прямо в комнату, выходили на цыпочках, аккуратно закрывая за собой двери: дети готовятся к экзаменам!
Однако вскоре разная специализация начала нас разводить. Экзаменов становилось все больше, виделись мы все реже… Мы больше не делали "домашки" вместе, и даже в институте не часто пересекались: расписание наше почти не совпадало. Я не сразу осознала, что Витя стал от меня отдаляться. Несколько раз я видела его издалека с какой-то красивой девушкой, и она не исчезла через пару месяцев, как остальные: они продолжали встречаться. Я задала осторожный вопрос своей маме (наши родители ведь дружат) и оказалось, что он серьезно влюблен и даже, похоже, намерен жениться, когда закончит учебу…
Наверное, из-за того, что мне неведома страсть, я недооценивала ее силу и верила, что Витин секс-шквал не снесет нашу дружбу, не разорвет нашу – такую прочную! – связь. Однако он, как океан, уносил моего любимого все дальше на обломке Титаника нашей чистой любви. Я видела Витю все реже. Я его теряла, и ничего не могла поделать.
Я была в отчаянии. Несмотря на то, что у меня всё же округлилась грудь и появились прочие признаки полового созревания, я по-прежнему не
