от активистки.
Как ни странно, но это подействовало. Старушка бодро убежала к себе во двор и приникла к забору, жадно ловя любое слово или движение хмурых сотрудников.
Приехала труповозка с представителем судмедэкспертизы. Походили, посмотрели, перекинулись парой фраз со следователем. Затем все вместе перенесли пакеты в их автомобиль.
Закавыка вылезла там, где её никто не ждал. Когда досматривали жилище, в старинном и вполне себе работающем, хоть и пустом холодильнике «Минск», который несклонные к скопидомству хозяева почему-то не пропили, обнаружилась голова покойной, втиснутая в небольшую морозилку. За время своего нахождения там она успела наглухо примёрзнуть к стенкам, а потому достать её не было никакой возможности.
Как раз в этот момент непьющий Иванов, злой как чёрт на хорошо погулявших вчера коллег, которые начнут, стеная на страдания, стягиваться лишь к обеду, входил в местный отдел полиции. Прошмыгнуть к себе не удалось – остановили на входе.
– Серёга, дуй на расчленёнку, вот адрес. Приказ начальника, – сразу из своего окошка обозначил ближайшие задачи дежурный. – По месту определишься. И бумагу не забудь – по любому соседей опрашивать погонят. Хотя участковых для этого уже вроде бы направили… Не важно, не забудь!
– Иду.
Сбегав в кабинет и взяв папку с чистой бумагой, отправился куда сказали. Мелькнув перед глазами руководства, под ногами крутиться не стал, прибился к небольшой группе коллег из разных служб, куривших в сторонке и мечтающих о свежем пиве.
***
… Иванов не спеша осмотрелся. Одна комната, кухня, коридор, удобства на улице. Толпы весёлых тараканов, заделанное фанеркой выбитое окно, пустые бутылки, запах мочи в углах. Добрался и до злополучного холодильника, брезгливо открыл. Из морозилки на него смотрело опухшее от пьянства, пухлогубое, с налипшими прядями полуседых, грязных волос, лицо женщины лет пятидесяти. А может сорока – кто их, алконавтов, разберёт? Посмотрел, повздыхал. Но расстроился не сильно – лучше целый день тут дурака провалять, чем слушать нытьё начальства о том, что надо сегодня хоть какие-то показатели для отчёта сделать. Хитро. Руководство холку намылит и дальше поправляться поедет, а ты за половину отдела выкручивайся.
Посмотрел ещё раз на лицо покойницы, выключил холодильник из сети, оставив дверцу открытой. Неужели раньше это сделать нельзя было? Что за народ… всем на всё накласть. Увидел относительно чистый табурет и вынес его на улицу. Не повезло, вовсю начал накрапывать мерзкий ноябрьский дождик, загнав в дом даже вездесущую Антонину Романовну. Пришлось возвращаться. Обратно в комнату не пошёл, уселся в коридоре, тоскливо глядя в открытую дверь и ни о чём не думая.
– У-у-у-х, ё!!! – раздалось в воздухе. – Да что ты будешь делать!
Раздался удар, словно ладонью по стене. Сергей осмотрелся – никого. Протёр глаза на всякий случай.
– А-а-а!!! Ну непруха! И что теперь?! – голос теперь шёл
