и субординацию.
Может быть, именно из-за Чемогурова нашу комнату редко посещали. Профессора я видел только один раз с тех пор, как мы осваивали грузинские фамилии. Мих-Мих забегал дважды и убегал прежде, чем Крылов успевал открыть рот. Поневоле мы общались только с Чемогуровым.
Мне уже не терпелось взяться за конкретные расчеты. Сдерживало отсутствие технического задания. Я пожаловался Чемогурову.
Он как всегда нехотя появился из-за интегратора, посмотрел на меня с тоской и медленно начал:
– Теоретиков…
– Знаю, знаю! – отмахнулся я. – Надо душить. Это уже было.
– Зачем тебе это задание?
– Ну как же! Параметры конструкций, материалы, режимы обработки, скорости движения луча… Что же, придумывать, что ли?
– Вот именно, – кивнул Чемогуров.
– В чем же тогда смысл работы?
– Весь смысл твоей работы, – внушительно произнес Чемогуров, – в том, что ты получишь синенькие корочки.
– Они же договор заключили! На двадцать тысяч! – закричал я.
– Аплодируйте ушами! – сказал Чемогуров и скрылся за стенкой.
Я подождал еще неделю, изучая монографию Карслоу и Егера, а потом поймал Юрия Тимофеевича в перерыве заседания Ученого Совета. Профессор непонимающе посмотрел на меня. Видимо, он не рассчитывал на скорую встречу со своим дипломантом.
Я коротко изложил ему просьбу насчет технического задания. Юрий Тимофеевич состроил кислую мину и махнул рукой.
– Может быть, Бог с ним? – полувопросительно сказал он.
– Может быть, он и с ними, – довольно дерзко сказал я. – Но мне хотелось бы иметь техническое задание. Я не знаю, что мне считать.
– Ладно, я позвоню Зурабу Ираклиевичу… Только учтите, Петя, что вы должны полагаться больше на себя.
«Куда еще больше?» – подумал я.
Когда я рассказывал Славке о разговоре с профессором, невидимый Чемогуров подал реплику:
– Петя, ты достукаешься со своим заданием. Попомни мои слова.
Его слова я попомнил через две недели. Все это время я помогал Славке Крылову моделировать тепловой поток в слоистых структурах. Мы использовали электроинтегратор. С разрешения Чемогурова. Интегратор оказался ценным прибором. Мы в упоении щелкали ручками потенциометров и снимали кривые. У меня внутри немного скребли кошки, потому что мой диплом пока был на нуле.
И вот через две недели, придя на кафедру, я увидел, что два мужика в комбинезонах обшивают дверь нашей комнаты листовым железом. Грохот стоял на весь коридор. Они посторонились и молча пропустили меня в комнату. Я уселся за стол и стал смотреть, как они работают.
Через несколько минут пришел Чемогуров, хмыкнул, снял плащ и тут же ушел. Уходя он сказал:
– Когда кончится эта самодеятельность, позвони мне. Я буду в лаборатории измерений.
Самодеятельностью занимались три дня. Чемогуров и Крылов отсутствовали.
