меня через семь лет вышвырнули с работы, выкинули из списка лауреатов премии Ленинского комсомола, вычеркнули мою книгу из планов издательства «Наука», дважды разбирали мой моральный облик на общем собрании лаборатории, как подонка, противопоставляющего себя коллективу. Честно признаться, я устал от успешной работы и несколько потерял уверенность в себе. Кроме работы, я потерял жену, умершую в самом разгаре этой травли, пять лет работал в случайной шарашке (там были очень милые люди), потом нашел-таки работу по специальности, но мои статьи и книги продолжали вычёркивать и выбрасывать. Жил же я впроголодь, от зарплаты до зарплаты, относительно машин и дач даже планов не строил. За восемнадцать лет работы меня несколько раз приглашали на работу дружественные нам страны, но ни разу меня не выпустили, даже в Болгарию. И опять вы бы сделали неправильный вывод, предположив, что эти перечисления бед и напастей – суть жалобы на жизнь. Нет, это лишь дополнения в первой части моего рассуждения. Полная же картина такая: на одной чашке весов грамоты и дипломы, на другой – шишки и долги.
А тут грянула перестройка. Длинные и многословные речи Горбачёва я воспринял сдержанно, но вот дыхание свободы меня, в буквальном смысле, реанимировало. И я даже чуть не стал капиталистом, правда, на очень короткое время – три с половиной года. Началось это так. Сижу, работаю. Врывается Слава Брежнев:
– Сидите! А тут такое творится: новые хозяйственные отношения проникают в нашу жизнь и буквально её переворачивают. Нельзя терять ни минуты.
И он потащил меня через дорогу, где в низеньком одноэтажном здании СКБ размещался НТТМ «Пульсар», которым руководила какая-то тётка. Через некоторое время я начинаю что-то понимать в этих новых веяниях. НТТМ – это центры научно-технического творчества молодежи, которые открываются под эгидой райкомов комсомола. Но это всё фасад. Все прежние годы я был бедным потому, что деньги в нашей стране делились на «наличку» и безналичные в соотношении примерно один к десяти. Простому работнику можно было выдавать только из первой кучки, причём научникам практически запрещалось подрабатывать по-совместительству. Конечно, был указ или инструкция «в виде исключения сотрудникам особо высокой квалификации при условии успешного выполнения обязанностей на основном рабочем месте». Однако мне за всю жизнь так и не удалось получить разрешение на совместительство. Подработка разрешалась только в виде преподавания, и я иногда пользовался этим, но это тоже был мизер. Да еще пару раз я получил по трудовому соглашению по сто рублей. Остальное можно было заработать во время отпуска на строительстве сельхозобъектов, или подрабатывая грузчиком в магазине. Безналичка же считалась общенародным достоянием и непосредственному распределению не подлежала. По доверенности народа ею распоряжались разного рода начальники и, как могли, извлекали из этого для себя пользу.
Перестройка
