Тэйлор, а он был женщиной.
– Сюда придет мальчонка убираться, – сказал Камиль. – Ты оставь чемодан и погуляй часа два. Тут кафе на углу, как раз тебе на это время.
Кафе были на каждом углу и между ними. За столиками сидели юноши с небрежной щетиной и романтически поглядывали на проходящих женщин. У меня тоже была небрежная щетина, но помятый вид не позволял никуда поглядывать. Я быстро что-то сжевал, выпил бокал вина и пошел смотреть на фонтан со львами. Около фонтана стоял мужчина в ярко-синем пиджаке с меховым воротником. Если бы не маленькие, близко посаженные глазки, он бы выглядел импозантно. Мужчина был зол, несмотря на свой шикарный наряд. Он звонил по телефону и явно слышал не то, что ему бы хотелось. Потом он яростно выключил телефон и быстро ушел.
Понимаю его девушку. Я бы тоже не пришел к нему.
На солнце я начал дремать, но меня разбудили колокола собора. Сначала они громко бухали, а потом заиграли нечто среднее между Интернационалом и похоронным маршем Шопена.
– Это днем так, – проворчал внутренний голос. – А что будет ночью? Ведь квартира в двух шагах отсюда.
– Зато тут рядом жил Атос, – ответил я внутреннему голосу. – А он не стал бы жить в плохом месте.
Припекало. Я достал планшет и посмотрел, где находится кулинария, рекомендованная мне женой.
– Там все вкусно, – сказала она. – Купишь себе нормальной еды – не все же тебе по ресторанам ходить. Надо о душе и культуре иногда думать.
Кулинария оказалась итальянской с продавщицей ослепительно-телесной красоты.
– Вы говорите по-английски? – спросил я.
– Нет, месье, – сказала ослепительная.
– А по-русски, по-немецки?
– Месье, я из Сицилии. Я и по-французски плохо говорю.
Это было сказано по-французски, но я догадался.
– Бонжорно, – я жестами показал, что мне нужна бутылка вина и понемножку из всех лотков, что стояли на витрине.
– Прего месье, – улыбнулась сицилианка, вручив мне неподъемную сумку.
По дороге домой я задержался около витрины книжного магазина, где увидел книгу «Геометрия и диоптрии в классическом исламе». Книга стоила 60 евро. Не купил, хотя было интересно. Особенно про диоптрии.
Через двадцать минут я поднимался по винтовой лестнице трехсотлетнего дома, где была моя квартира. Главная комната уютно-средних размеров, с темными балками на потолке и с абсолютно безвкусным ковром на полу. Два огромных окна были стыдливо прикрыты шторами, скрывавшими вид на оцинкованные крыши каких-то сараев. Стол, пришедший из времен взятия Бастилии, скрипел от одного моего взгляда. Сначала было тихо, но потом на кухне взревела стирально-сушильная машина.
– Чертов мальчонка, – проворчал я и стал нажимать все кнопки на панели управления. Машина как-то странно скрипнула и замолкла. Тут же зазвонили колокола собора.
– А хлеб-то
