href="http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D1%80%D0%BB%D1%8F%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D1%83%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D1%8F">Курляндии и Лифляндии. И даже в Калужской губернии он пустил свои корни. Карл Фридрихович был одним из многочисленных отпрысков этого некогда знатного рода. Баронского титула он, увы, не имел, а слыл отменным и честнейшим юристом, чем и прославился на всю губернию.
В последние годы господин Селиванов несколько раз обращался к Клебеку и оценил его старания по заслугам. Поэтому с выбором душеприказчика он не на мгновение не сомневался. Клебек – именно тот человек, который ему нужен. Он сделает всё, как должно и не станет задавать лишних вопросов.
– И к тебе, Пётр Петрович, у меня будет весьма необычная просьба… – уже более уверенно произнёс Селиванов.
Заинтригованный гость невольно подался вперёд.
– Всё, что в моих силах, любезный друг… – заверил он.
– Я знал, что на вас можно положиться…
На следующий день, ближе к полудню, в усадьбу прибыл Карл Клебек. Горничная предложила ему напиться чаю с дороги, но тот отказался, несмотря на то, что путь от Калуги до Селиваново был отнюдь не близким.
Клебек был человеком строгим при выполнении формальностей и отличался преувеличенной приверженностью к определённым порядкам, словом, слыл в калужском обществе педантом. И прекрасно знал, что в подобных делах, когда дело касается завещания, медлить нельзя. Ибо доверитель может отдать богу душу в любой момент.
Он отложил все дела в Калуге и отправился в Селиваново по первому же зову своего доверителя.
И как оказалось: поспешил Клебек вовремя, потому как его доверителю становилось час от часу всё хуже и хуже.
Карл Фридрихович был человеком хладнокровным, для которого дело превыше всего, а все эмоции и переживания – вне службы. Он незамедлительно проследовал в спальню хозяина. Рядом с ним находился доктор.
Казалось, что Лев Дмитриевич находится в забытьи…
– Как он?.. – участливо поинтересовался Клебек.
Доктор многозначительно закатил глаза и произнёс суфлёрским шёпотом:
– Увы, медицина бессильна… Господин Селиванов – в крайне тяжелом состоянии, но в твёрдой памяти и здравом рассудке. Это я могу, как врач засвидетельствовать.
Клебек удовлетворённо кивнул.
– Тогда как очнётся, надобно безотлагательно преступать к делу.
– Как вам будет угодно…
Лев Дмитриевич очнулся через полчаса. К тому времени Клебек расположился за небольшим столиком, приготовившись писать завещание. Засвидетельствовать его должны были доктор и Пётр Петрович Муравин, за которым уже послали слугу.
– Итак, Карл Фридрихович, пишите… – едва слышно произнёс Селиванов.
Прошло примерно около часа, прежде чем доктор и господин Муравин смогли войти в спальню умирающего и засвидетельствовать завещание.
Клебек откланялся, пожелал Селиванову скорейшего выздоровления (хотя понимал, что дни его доверителя сочтены) и отправился в Калугу.
– Пётр
