особа. С подобными дамочками мне приходилось сталкиваться в школе.
Первое сентября, школьная линейка, погожее утро, обещающее превратиться в тёплый день. Верхушки деревьев слегка покрылись золотом, прохладный ветерок остужает разгорячённую волнением кожу. На мне светлая юбка и белоснежная блуза, мне немного страшно, немного весело. Аркадий Кондратьевич объявляет имена новых учителей. Вот из толпы вышел учитель труда, приземистый мужичок, нарядные детишки и их родители приветственно хлопают , вот называют имя моей подруги, и на сцену выплывает Наташка. Директор вызывает меня. Я иду туда, где уже стоят трудовик и математичка, дети продолжают хлопать, я улыбаюсь. Но вдруг из толпы, грубо накладываясь на хрипло-звучащую из неисправных динамиков , песню, раздаётся голос одной из мамаш. Зычный, сметающий на своём пути любые преграды, он пролетает над школьным двором старой вороной с пыльными крыльями и бьёт мне прямо в темя.
– Ой, батюшки! Так она сама ещё дитя дитём! – восклицает мамаша. – Да с урока такой учителки и сбежать не грех!
Надо ли говорить, что настроение моё было испорчено. Но к полному нулю оно скатилось, когда один из классов воспользовался этим советом и не явился на урок.
– Да надоело просто торчать в этом подвале, – пискнула блондинка, жалобно всхлипнув. – Так говном воняет, я скоро умру здесь. Чего им от нас надо, зачем эти люди пообещали сдать нам дешёвую квартиру?
– Тихо, милая. – зашептал ей очкарик. – всё будет хорошо, мы скоро выйдем отсюда, там на улице будет свежий воздух, солнышко…
Я, на мгновение, почувствовала зависть к этой миловидной блондиночке. Как бы мне хотелось, чтобы кто– то близкий, вот так же шептал в моё ухо всякие успокоительные глупости. Но я одна, всегда одна. Одна сидела дома, когда все бежали на дискотеки, одна приходила в августе в школу, помогать красить парты, пока мои одноклассники валялись на пляже, одна возвращалась с вечеринок раньше всех, ведь только мне не позволялось задерживаться после восьми, одна приходила на свадьбы своих подруг, ведь только у меня не было пары.
– Ага, птички и травка зелёная, – раздражённо прервал лысый. – Хорош сопли разводить! Неужели вы не поняли, куда и к кому попали? Вы им в рожи смотрели? В их глаза? Нас переправят через портал, раздарят кровососам, и мы сдохнем, все до одного, потому, что кровососы выпьют нашу кровь. Понятно вам?!
Паника сменилась усталостью. Как же всё это надоело. Надоело бояться, надоело знакомиться с новыми, но такими отвратительными людьми, надоело ожидать чего– то. Даже заплакать больше не получается, я израсходовала запас слёз. Глаза сухие, воспалённые, тело слабое и вялое после болезни. Пусть будет, что будет. Хотят убить, пусть убивают, хотят моей крови – да берите, мне не жаль, только оставьте меня в покое на несколько часов, дайте отлежаться, дайте ещё немного подышать морозным воздухом, посмотреть в белёсое, словно топленое молоко небо, ощутить прикосновение снежинок к своим щекам.
Но
