он уже хорошо знал, что Земляникина отлично понимает, зачем и почему все это было затеяно. Поэтому Юра не стал особо церемониться.
– Вот уж никак не ожидал, – улыбнулся он, – что в Покровской школе работают такие симпатичные учителя. А знал бы, Нелли Семеновна, давно приехал… Вы местная?
– Нет, – невольно опустила глаза Нелли, – приехала по распределению…
– Когда?
– Два года назад.
– Два года! – ужаснулся Юра. – Что же вы не дали мне о себе знать? Непорядок… В Покровке живут и работают такие симпатичные комсомольцы, а наш райком ничего о них не знает.
– А зачем – знать? – Нелли подняла голову и посмотрела Трутневу прямо в глаза.
Юра понял, что слегка перехватил для первого раза, что Земляникина эта не так проста и покладиста, как ему хотелось бы, и он поспешно ретировался:
– Ну, все это так, в порядке шутки… Ведь где комсомол, молодежь – там и шутка! Верно? Да вы, видимо, домой спешите? – Юра взглянул на ручные часы.
– Поздно уже, – сдержанно ответила Земляникина.
Трутнев решился на главный вопрос, который его интересовал с самого начала:
– Извините, вы замужем?
– Да. А что? – она нахмурилась – и опять этот неприятный для Трутнева взгляд прямо в глаза.
– Нет-нет, ничего… Просто я подумал, а не перенести ли наш разговор о планах на завтра? Я ведь понимаю, – Юра опять заулыбался, – суровый муж, дети, хозяйство…
– Детей пока нет, – Нелли поднялась, и кофта туго облегла ее высокие крупные груди, качнулись под плотной тканью крутые бёдра – Юра поспешно отвел взгляд. – Хозяйства – тоже. А вот муж действительно заждался…
– Он где у вас работает? – Юра подал шубку, волнуясь от ее близости, от запаха простеньких духов, от невозможности тут же схватить ее, такую упругую, статную, теплую, и скушать всю, целиком, без остатка…
– В леспромхозе… Он шофер лесовоза.
«Боже! – ужаснулся Юра. – Кому досталась такая ягодка».
– До свидания, – Юра взял ее руку, легонько задержал, легонько сжал и заглянул в ее синие глаза. И в них он увидел мгновенный, едва различимый испуг, от которого сердце инструктора райкома комсомола радостно запело…
Бывали дни, когда Нелли казалось, что все славно, прекрасно и будет так всегда. Что выбор ее удачен, что она начинает любить Володю и будет его любить всю жизнь – чем дальше, тем больше. Вот только… Да, это немного мешало полному ощущению счастья буквально с первых дней, с первой же ночи. Именно – ночи, потому что ощущение было ночным, когда синие, бездонные глаза Нелли зажигались тяжелым, сумрачным огнем, который Володя Басов, ее законный муж, как ни старался, не мог погасить. Раздражения эта ночная неутоленность поначалу не оставляла, нет, а просто было чувство растерянности, какой-то неловкости, неудобства, что ли. Да побаливал
