уже нетерпение, недовольство, в нем уже весь до капельки Медведков – суматошный, жестокий и бесконечно добрый.
Света выскользнула из-под одеяла и не касаясь пола полетела к двери.
– Привет, пожарница! – усмехнулся он, сгреб ее в объятия, притиснул, ткнулся в шею морозным лицом, и она, не чувствуя холода, босая, в одной ночной рубашке, замерла подле него. – Как ты тут поживаешь? – тихо спросил Павел Иванович.
– Тебя жду, – одним дыханием ответила ему Светлана.
– Все время сидишь и все время ждешь?
– Все время сижу и все время жду, – засмеялась она. – Такая уж у меня судьба…
– Простынешь ведь… Пошли в комнату.
– Ты голодный?
Теперь засмеялся Медведков, сбрасывая прямо на пол меховую куртку, шарф и ондатровую шапку:
– Не угадала, Светленькая, сегодня я сыт до упора, как боров…
– Ну вот, а я тебе вареников с капустой и картошкой налепила, – огорчилась Светлана. – Весь вечер на кухне провела.
– Да откуда же ты могла знать, что я нынче приеду? – удивился Павел Иванович.
– Вот – знала, – смутилась Светлана.
– Чудо ты мое чудное, – подхватил ее на руки Медведков и закружил по комнате.
– Пусти, я замерзла…
– А вот мы тебя баиньки уложим, – Павел Иванович осторожно опустил Светлану на постель и тщательно укутал в одеяло. – Вот так, маленькая, так, Светленькая, так, стриженая комсомолочка моя… Лежи и не шевелись, а я чай греть поставлю и страшную историю тебе расскажу.
– Историю? – насторожилась Светлана. – Какую еще историю?
– Сейчас узнаешь. – Медведков включил плитку и поставил чайник. – Вчера пьяный тракторист трелевщик в речке утопил. Выпил, хрен лысый, ему показалось мало, вот он на трелевщике за выпивкой и рванул. Ты слышишь?
– Да…
– А лед хоть и встал две недели назад – слабый еще. – Павел Иванович быстро поставил на небольшой круглый поднос из пластмассы бутылку коньяка, две рюмки. Крупными ломтиками порезал лимон, посыпал сахаром и уложил на чайное блюдечко. – Вот он, в душу его мать, и ухнул на середине реки. Хорошо хоть сам успел выскочить, а трактор затопил по самую крышу. Я на верхнем складе был, когда мне эту историю сообщили. Примчался туда… Этот… урод, качается передо мной и улыбается: хоть сразу его прибей, хоть на потом оставь – ему все равно…
– Паша, ты что там так долго? – жалобно позвала Светлана. – Я соскучилась…
– Один момент, один момент еще, Светленькая… Теплая моя, ласковая, сейчас иду… И что ты думаешь – пришлось нырять, цеплять трелевщик тросом и вытягивать… Благо под боком дорожники были – трассу на новую деляну били. Вот мы с бульдозеристом по три раза и нырнули, пока трос-то сумели закрепить…
– Паша, ты тоже нырял? – напугалась Светлана.
– Ни с места! – завопил Медведков. – Лежи! Я уже иду к тебе…
И он появился с подносом, торжественно-смущенный и
