к стороне обязательства, на которой выступает третье лицо; второй элемент отражает особенности интереса участников обязательственного правоотношения, реализация которого обеспечивает вовлечение третьего лица в динамику обязательства. Иначе говоря, критерий разграничения предложенных моделей лежит не столько в плоскости субъектного состава основного обязательства, сколько в плоскости определения характера и формы реализации интереса третьего лица. Если третье лицо выступает на стороне должника, то реализация интереса третьего лица оказывает квалифицирующее воздействие на определение последствий его участия в динамике основного обязательства. В случае участия третьего лица на стороне кредитора квалифицирующее значение для определения специфики его участия в динамике основного обязательства и тех последствий, которые возникают вследствие удовлетворения его интереса, отводится содержанию интереса кредитора. При этом важно понимать, что участие третьего лица на стороне как кредитора, так и должника не формирует ни активной, ни пассивной множественности лиц в основном обязательстве.
Глава 2
Участие третьего лица в обязательстве на стороне должника
2.1. Возложение исполнения обязанности как форма реализации интереса в погашении существующей правовой связи
Обязательственное правоотношение по общему правилу связывает лишь его стороны – кредитора и должника, и, в соответствии с п. 3 ст. 308 ГК РФ, не создавая обязанностей для третьих лиц. Однако обязательство не всегда исполняется непосредственно сторонами, заключившими договор, ставший основанием его возникновения, либо лицом, в связи с действием (бездействием) которого возникло внедоговорное обязательство. Принимая во внимание общее правило безразличия кредитора в личности исполнителя обязательства[57], в некоторых ситуациях возникает экономическая необходимость исполнения обязательства должника третьим лицом. Исследователи римского частного права отмечают, что еще в Древнем Риме исполнение могло быть осуществлено третьим лицом за должника, причем вне зависимости от его правовой связи с должником[58]. Еще Г.Ф. Шершеневич писал, что признать за верителем возможность отклонить исполнение, предлагаемое со стороны посторонних, а не со стороны должника, значило бы допустить право без наличности объективного интереса[59]. К.П. Победоносцев утверждал, что закон предоставляет в исполнении всю возможную свободу, исполнение может быть произведено не только самим лицом, непосредственно обязавшимся, но и третьим лицом в тех случаях, когда личность обязавшегося лица не имеет значения в договоре[60]. Действительно, возможность привлечь третье лицо к исполнению чужого обязательства – это общее правило, а недопустимость такого привлечения, означающая непременно личное исполнение, – исключение из правила и должна быть предусмотрена
См., напр.,
