послание? – пролепетал Бильбо в полном смятении.
– Хобот и бивни! – не выдержал Гэндальф. – Нынче утром ты, похоже, не в себе. Даже пыль с камина не вытер!
– Что ж тут удивительного? Мне вполне хватило мытья посуды за четырнадцатью обжорами!
– А вот вытри ты пыль с камина, прямо под часами ты нашел бы вот это, – наставительно сказал Гэндальф, вручая хоббиту записку, нацарапанную на листке, вырванном, разумеется, из его собственного блокнота.
Вот что там было написано:
«Торин и Ко приветствуют Грабителя Бильбо! Искренне благодарим за оказанное гостеприимство и весьма признательны за согласие оказать профессиональную помощь. Наши условия: одна четырнадцатая часть (но не более!) общего дохода (если таковой будет) выплачивается сразу по получении; возмещение дорожных издержек гарантируется в любом случае; похороны за наш счет или за счет наших правопреемников, по мере необходимости*.
Не усматривая особой нужды тревожить драгоценный сон досточтимого Грабителя, мы отправляемся заранее, дабы завершить некоторые приготовления. Будем ждать нашего уважаемого друга в Приречье, в трактире «Зеленый дракон», ровно в одиннадцать утра. Рассчитываем на пунктуальность.
Честь имеем оставаться, изъявляя при сем нижайшее почтение, Торин и Ко».
– У тебя осталось ровно десять минут. Придется, наверное, пробежаться, – заметил Гэндальф.
– Но… – начал было Бильбо.
– Обсуждать некогда! – отрезал волшебник.
– Но… – снова открыл рот Бильбо.
– Да некогда же! Бегом марш!
И много лет спустя Бильбо никак не мог припомнить, как это он оказался на улице без шляпы, без тросточки и даже без денег, то есть безо всего того, что он обычно брал с собой, выходя из дому. Оставив второй завтрак недоеденным и посуду невымытой, он сунул Гэндальфу ключи от дома и со всех своих мохнатых ног пустился по улице – мимо Мельницы и еще не меньше мили за Реку.
Часы как раз пробили одиннадцать, когда Бильбо добрался наконец до Приречья. Он совершенно упарился, и – надо же такому случиться! – у него не оказалось с собой носового платка!
– Браво! – зааплодировал Балин, дожидавшийся его на пороге трактира.
Тут же из-за поворота дороги, что вела из деревни, появились и остальные гномы. Все они ехали верхом на пони – и каждая лошадка была навьючена всевозможными тюками, мешками и прочим снаряжением. Пони поменьше, очевидно, предназначался для Бильбо.
– Садитесь-ка оба – и в путь! – скомандовал Торин.
– Тысяча извинений, – замешкался Бильбо, – но я не успел надеть шляпу, забыл носовой платок и оставил дома все деньги. Послание ваше я прочел ровно в десять сорок пять, если быть точным…
– Точным быть незачем, – вмешался Двалин. – И незачем так беспокоиться! Теперь тебе до конца похода придется обходиться без носового платка – и много еще без чего другого. А шляпа…
