в которую ему доводилось играть когда-то с некими забавными созданиями, жившими, как и он, в норах; только было это очень давно, еще до того, как он потерял всех своих друзей, стал изгнанником и, оставшись один, заполз глубоко-глубоко под горы, в самую темень.
– Хорошо! – согласился Бильбо, решив не особенно перечить – до поры до времени, конечно, пока не разберется с этой тварью пообстоятельнее: одна ли она здесь, не слишком ли злобная, не голодна ли и не в союзе ли с гоблинами.
– Чур, ты первый! – выпалил хоббит, так как еще не успел придумать подходящую загадку. И Голлум прошипел:
Подош-шва ес-сть, а не с-сапог —
Под небеса вздымаяс-сь,
Вс-се поднимается она,
Ничуть не поднимаяс-сь.
– Это просто! – сразу сообразил Бильбо. – Гора, конечно!
– Прос-сто ему? Тогда пус-сть у нас будет состязание, с-сокровище мое! Ес-сли мы с-спросим, а оно не ответит, мы с-съедим его, да-да, сокровище мое! А ес-сли оно нас-с с-спросит, а мы не ответим, тогда мы сделаем то, о чем оно прос-сит. Мы покажем ему дорогу, да-да, сокровище мое, договорились?
– Договорились! – ответил Бильбо, не смея отказаться. Он лихорадочно вспоминал все известные ему загадки: теперь только они могли спасти его от зубов Голлума!
Тридцать белых жеребцов
На пригорке алом,
Закусивши удила,
Мчат галопом шалым.
Табунком они летят
И топочут вместе,
А присмотришься – стоят
Все на том же месте!*
Ничего лучшего хоббиту придумать не удалось, все его мысли вертелись вокруг еды – ведь он сам теперь мог в нее превратиться! Загадка была, как вы понимаете, «с бородой», так что Голлум, разумеется, знал ответ не хуже вашего.
– С-старье! – просвистел Голлум. – Зубсы! Зубсы, сокровище мое! Но у нас их только ш-шес-сть! И Голлум задал вторую загадку:
Без крыльев летает,
Без пас-сти кусает,
Без пальцев он с-свищет
И по с-свету рыщет.
– Минуточку! – воскликнул Бильбо. Он все еще не мог отделаться от мысли, что его вот-вот съедят. На его счастье, что-то похожее он уже слышал раньше; хоббит напряг свою память и сразу же вспомнил: – Ветер! Конечно, ветер!
Бильбо был так доволен собой, что тут же сочинил новую загадку («Пусть помучается эта подземная каракатица!» – подумал он со злорадством):
Сокрушался как-то раз
Глаз на синем поле,
Увидав в низине глаз
На зеленом поле:
«Мы друзья, да вот беда —
Не спуститься мне туда!»
– С-с-с-с! – зашипел Голлум.
Он жил под землей безвылазно уже много, много лет и почти забыл о подобных вещах, то есть в буквальном смысле забыл обо всем на свете. Но когда Бильбо уже начал надеяться, что это чучело так и не догадается, о чём речь, Голлум вспомнил, как много, много веков назад жил со своей бабушкой в норе на берегу речки, и…
– С-с-с-с, с-сокровище
