голова кругом.
– Какой еще дядя?
– Театр. Красный и золото.
Римма аж рот приоткрыла – миленькие зубки, розовый язычок.
Старший неохотно пояснил:
– Оля водила их в Главный театр.
– Ладно вам упрямиться! Давайте я ее найду! Бесплатно! – горячо произнесла юная сыщица.
– Ох, Ярик. Одни траблы с тобой, – буркнул Федор. – Ладно. Так и быть. Только милостыни мне не надо. Давайте договор или что у вас там. И говорите, какой аванс.
Сыщица послушно достала бумаги. Старший брат виновато улыбнулся:
– Но хороши мы, заказчики! Я ведь тоже не знаю, как выглядит эта Оля. С преподавателями общаться некогда… Ярик, можешь ее описать?
– Красивая, – робко улыбнулся младший.
– Понятно, – тяжело вздохнул Федор.
А детектив посоветовала:
– Лучше позвоните в Центр реабилитации и просто узнайте ее фамилию.
Старший поморщился. Достал телефон, набрал номер. Когда ему ответили, потребовал – одновременно бархатно и властно:
– Ксюша, как там эту балерину зовут?
Поблагодарил сухим «спасибо», прощаться не стал и сообщил:
– Польская Ольга Савельевна.
Римма
Павел Синичкин опять меня бросил.
Как мужчина и женщина мы расстались давно, но теперь я и старшего товарища-наставника-друга лишилась.
…Начало года в нашем детективном агентстве выдалось чрезвычайно бурным. Четыре дела в производстве, работа без выходных, ночи без сна. Пашуне, конечно, доставалось круче – но на то он мужчина и главный. Впрочем, я тоже вертелась, как сумасшедшая белка в колесе.
В конце марта в делах наступила наконец блаженная пауза. И я очень надеялась, что Паша предложит нам отдохнуть – вместе.
Однако Синичкин огорошил:
– Римма, я решил поехать в Индию. Причем по шоковому варианту. Кемпинг. Ноль звезд. Удобств нет, змеи, ядовитые насекомые, дизентерия. Поэтому с собой не зову. Тебе там абсолютно не понравится.
– А тебе?
– Ну, я старый солдат. Привык к лишениям.
– Ты не можешь себе позволить что-то приличное?
– Я хочу о жизни подумать. А все говорят: именно в Индии случаются просветления. Надо понять, куда дальше двигать. Устал я уже частным детективом бегать.
Меня раздирал миллион чувств, исключительно деструктивных. Но – чтобы не плакать – я улыбнулась. И посоветовала:
– Обязательно ходи на йогу. А еще медитируй. Очень помогает просветлиться.
– Буду, – решительно отозвался он.
– Только пирамидон не кури. Вредно для здоровья.
Мне очень хотелось со всей силы врезать Синичкину под дых.
Врет все, я нюхом чуяла. Куда-то в другое место он едет и с кем-то.
Но упрашивать, унижаться не стала. Ничего. Поработаю одна. Заодно и осмотрюсь. Давно пора не сохнуть по Синичкину, а замену
