смотрел на часто моргавшего Илью Мягкова, на то, как обнимаются Анжела с Кирой, и думал об Иннокентии. Он мог понять Кодекс Хаммурапи, Дигесты Ульпиана и даже Закон об ипотеке, но логику Недоумовой понимать отказывался.
6
Рыжая Кира Мягкова, смешно расставляя локти, пробилась через толпу к манежу. Умилительно сложив руки у груди, она наклонила голову набок и улыбнулась Федору. Анжела в точности повторила все движения матери и, наклонив голову, тоже улыбнулась Федору.
– Молодец, Анж! – сказал он и пожал ее тонкую ручку.
– А не поехать ли нам в кабак? – предложил подошедший Мягков.
Кира посмотрела на свои золотые часики и перевела взгляд на Федора. Накидывая на ходу косуху с вышитыми красными сердечками, подошла Изабелла. Гриб, следуя за ней, паучьими нервными пальцами расчесывал бороду. Судя по тоскливому выражению его лица, сердечки, заполнившие жизнь жены, не делали его счастливым.
Через головы толпы Федор увидел, как на треке, лязгая железными сегментами, тронулся, быстро удлиняясь, состав из маленьких гонщиков в громадных шлемах. Как и полагалось на треке, они ехали против часовой. Это заканчивалось занятие семилеток. Один малыш в очках почти лежал, чтобы достать до руля. Смеясь, болтая и переглядываясь, теряя пары и получая нагоняи, дети проехали круг. Вдруг рядом послышался писклявый голос:
– Это тот самый Ребров? Да этот толстяк мог обогнать Капитонова, только если Виктор бежал с велосипедом над головой!
Послышался громкий смех. Федор, нахмурившись, опустил взгляд и увидел за бордюром группку накачанных подростков в велоформе, с невежливым сомнением разглядывающих его телеса. Говоривший был сильно высокий, дистрофичного вида парень лет пятнадцати, с руками словно плети и тонкими мосластыми палочками-ножками. Рядом с ним стоял невысокий старик с глубоко посаженными глазами. Подтянув штанину, он поставил ногу на бордюр и весело поглядел на Федора. Это был главный тренер сборной России по велоспорту на треке Соломон Волков, когда-то тренировавший Реброва и Капитонова.
– Ребров тебя и в таком виде обгонит без всякого сюрпляса[1], – сказал он, хитро улыбаясь.
– Меня? – воскликнул, покраснев, парень. – Пусть попробует! – добавил он заносчиво. – Я действующий перворазрядник, а толстяк… На что можно надеяться в его возрасте?
Он покрутил головой, разминая шею и плечи. И, неуверенно улыбнувшись, лениво отмахнулся от Федора и отвернулся к группке приятелей, которые с интересом смотрели на тренера, ожидая продолжения спора и готовые засмеяться какой-нибудь новой шутке.
– Мастера спорта международного класса бывшими не бывают, Кузя, – сказал наконец старый тренер. – То, о чем ты мечтал всю жизнь, он уже сделал за завтраком и даже не отметил галочкой в ежедневнике. Будь этому парню хоть восемьдесят лет, чемпионский характер у него не отнять. Федор, примешь вызов?
«О боже, не так быстро!» –
Сюрпляс – сохранение равновесия на велосипеде без движения. Здесь и далее –
