неизменно становилось грустно оттого, что она не скучает по ним так, как должна бы. Они с Марком познакомились через шесть месяцев после того, как Эвелин приехала в столицу. Она представляла, что к этому времени у нее за спиной останется уже несколько увлекательных интрижек. Тем не менее оказалось, что Марк обладал качествами, которые она даже не надеялась обнаружить в одном человеке. Живя рядом с ним, Эвелин никак не могла понять причину своей неудовлетворенности, особенно если учесть, что она вела образ жизни, который для большинства девушек ее круга оставался недостижимой мечтой. Эвелин умела быть благодарной. И, кроме того, любила Марка… Но стоило ей вернуться домой, и она наконец сообразила, в чем тут дело. Она отправилась в Лондон, не зная, куда приведет ее избранный путь. Почему-то вышло так, что она прибыла в пункт назначения слишком быстро и выяснила все слишком рано.
– Не жалей о доме, Эвелин. Это всего лишь постройка. Главное хранится вот здесь. – Эдди легонько постучал себя пальцем по виску. – И ты всегда носишь это с собой… Если ты счастлива, прошлое лучше оставить в прошлом и ценить его с безопасного расстояния.
Ее брови сошлись на переносице.
– От твоих слов мне становится грустно.
– Не грусти. У тебя остались прекрасные воспоминания, и никто не сможет их отнять. Знаешь, если хочешь знать мое мнение, тебе повезло. Это гораздо больше, чем могут похвастаться многие люди.
Его слова тронули Эвелин. Встретив взгляд Эдди, она вдруг отметила пунктирную линию, начерченную карандашом вокруг вероятности того, что он мог оказаться тем самым, единственным, если бы только она осталась тут.
– Наверное, если бы я пришла тогда на свидание, мы бы в конце концов возненавидели друг друга, – сказала она.
– Нет. Но теперь это осталось в прошлом.
Эвелин оглянулась на сад, и под тяжким грузом необъяснимого сожаления уголки ее губ поползли вниз.
– Линдисфарн – самое волшебное место на свете. Я разрываюсь между желанием рассказать о нем всем и каждому и сохранить его только для себя. – Ей на глаза навернулись слезы. – Иногда мне хочется, чтобы прилив навсегда отрезал нас от остального мира и я осталась бы здесь пленницей, пусть даже в молодости это было одним из самых страшных моих кошмаров!
– В конце концов ты бы зачахла и умерла или бросилась бы в море, намереваясь добраться вплавь до материка, и утонула. И тогда твои дети остались бы без матери.
– У меня нет детей.
– Тогда о тебе скорбел бы твой граф.
Они вновь взглянули друг на друга. Небрежность, с которой Эдди упомянул о Марке, заставила Эвелин кое-что вспомнить. Он был мужем другой женщины, а она – женой другого мужчины.
– Наверное, тебе уже пора, – сказала Эвелин.
– Ты имела в виду, что хочешь, чтобы я ушел.
– Может быть.
Эдди еще несколько мгновений смотрел на нее, а потом развернулся и зашагал к садовой калитке, очевидно, нисколько не
