Еще в мае посол его величества и посол Франции заявили министру иностранных дел Чехословакии Карелу Крофту, что его правительство должно принять требования Германии об автономии Судетского края. И послы заявили: если этого не произойдет, то, в случае вооруженного конфликта, наши страны не окажут военной помощи вашему государству. Возникает естественный вопрос: вы на это рассчитываете, что мы не подставим плечо чехам?
И замолчал, глядя на клубящиеся дождевые тучи за панорамным окном. Оторвав взгляд от разбушевавшейся стихии, Чемберлен продолжил:
– Для чего я прибыл сюда, в горы, к вам, господин рейхсканцлер? Я думаю, что мне разумнее прекратить наш бесплодный разговор и вылететь обратно в Лондон, так как я не вижу смысла в дальнейшем нашем общении, раз вы желаете втянуть Европу в войну.
После этих слов Гитлер насупился, и выражение его лица стало жестче, а усики на верхней губе стали подергиваться.
Чемберлен, взглянув на него, понял, что фюрер не отступится от своего плана военной интервенции против Чехословакии. И тогда он на миг мысленно представил себе: «Британцам придется умирать за интересы, которые от них весьма далеки. Там, в Англии, у себя, придется копать окопы, строить бомбоубежища. Объявлять мобилизацию, а затем тысячами гибнуть – и только из-за того, что две страны на континенте не могут сами найти мирное решение. Европейская трагедия обязательно случится, если не пойти навстречу диктатору в его требованиях. Да и пассаж Гитлера о большевизме полностью согласуются с лозунгом моей партии: «Чтобы жила Британия, большевизм должен умереть». Сам я скорее уйду в отставку, чем допущу какое-либо соглашение с большевистской Россией. Да и, по сути дела, прав мой помощник Уилсон, считающий, что Англия и Германия – это две гранитные скалы, о которые разбивается всесокрушающий вал коммунизма, пытающийся захлестнуть Европу».
Встряхнув головой, как бы отбрасывая в сторону эти мысли, Чемберлен заявил:
– Господин канцлер, не посоветовавшись с парламентом, я не могу самостоятельно принять удовлетворяющее вас решение.
При этих словах Гитлер нахмурился, но Чемберлен продолжил:
– Но я согласен с вашими доводами, что области, где проживает более пятидесяти процентов немецкого населения, должны войти в состав Германии, а Франция и Англия станут гарантами новых образовавшихся границ Чехословакии. Но при одном условии: никаких военных действий со стороны Германии в отношении Чехословакии и сохранение ее как единого государства в будущих новых границах
При этих словах Гитлер даже вскочил:
– Вы говорите, чтобы я не применял войска! Но послушайте, господин Чемберлен, это не я объявил и бряцаю оружием, а Бенеш! Он и армию натравил на моих соотечественников!
Наступила пауза, и Чемберлен, напуганный истерикой Гитлера, с нотками миролюбия произнес:
– Давайте встретимся с вами в конце сентября и окончательно, после необходимых
