Здесь, оказывается, и Серго», – восхищенно глядя на вышедшего из вагона Орджоникидзе, продолжил казак.
Ворошилов в этот момент, когда народ рассматривал почти все правительство страны, немного задержался и появился в проеме вагонной двери, когда казак уже закончил перечислять прибывших.
Увидев показавшегося в двери еще одного небожителя, казак от удивления и восторга громко выкрикнул: «Итить твою мать! Оказывается, и наш Клим с ними здесь обретается!» Все, кто был на перроне, весело не то что засмеялись, а просто «грохнули» оглушительно, зайдясь смехом. Возглас казака особенно понравился вождю, он запомнил его и часто при появлении Ворошилова повторял его.
Вот и на это раз полушутливо спросил:
– Так что, Клим, ты с нами? – И, посерьезнев, продолжил: – Заключая договор о ненападении с Германией, мы, во-первых, обезопасим себя на какое-то время от нападения немцев. Во-вторых, Германия обязательно начнет войну с Польшей. Об этом говорит и захват немцами литовского города Клайпеда. Вячеслав, – обратился вождь к недавно назначенному комиссаром иностранных дел Молотову, – напомни нам ход событий.
Тот хотел встать и уже приподнялся, но Сталин, слегка махнув рукой, показал, что он может сидеть, и он не спеша стал докладывать.
– Двадцатого марта в Берлине встретились министр иностранных дел Литвы Йозас Урбашис и фон Риббентроп. Последний категорически потребовал, чтобы Литва незамедлительно вернула Германии то, что ей не принадлежит, то есть Клайпедскую волость. Если этого не произойдет, то фюрер Великой Германии всеми доступными ему средствами сделает так, что Клайпеда вновь окажется в рейхе. Вячеслав Михайлович на некоторое время замолчал, словно раздумывая, а затем продолжил: – Также, товарищ Сталин, германский министр припомнил литовцам Версальский договор. Он сказал буквально следующее: «У Германии просто украли Клайпедский край из-за позорного диктата Версаля, несмотря на право народов на самоопределение. А жители этого города страстно желали остаться в фатерланде, и они обязательно воссоединятся со своей родиной». И уже двадцать третьего чрезвычайный и полночный министр Лозорайтис пописал акт о добровольной передаче края Германии. И в этот же день, товарищ Сталин, канцлер Германии прибыл в Клайпеду, где его восторженно приветствовали жители города, переименованного уже по-немецки – Мемель. Гитлер с балкона местного драмтеатра принял парад войск.
Молотов замолчал и посмотрел на вождя, а Сталин, усмехнувшись, вынул трубку изо рта и с сарказмом произнес:
– Смотрю, нашему будущему партнеру не дают покоя лавры актера, то в Карловых Варах с балкона местного театра выступает, теперь в Клайпеде антрепризу дает. – Затем задумчиво произнес: – Вот вам, товарищи, на ярком примере все той же Клайпеды гарантии Англии с Францией о безопасности, которые они давали в свое время Литве. Так же эти две западные демократии могут и нас надуть, если мы подпишем с ними, не дай Бог, соглашение о взаимной помощи. Так что нам
