то поймет и цеплять тебе не будет. А если не нормальный… Да и фиг с ним тогда!
– Да что вы говорите! Фиг с ним? Может, ты подскажешь, кто пойдет искать работу на следующий день после моего увольнения из-за неуважительного отношения к руководству? Ты, пан Великий спортсмен? Или Станислав Данилович?
– Мась, ну прости. Ну, я больше не буду, ну честно-честно, – и глаза такие щенячьи состроил, и с обнимашками полез, так что я в очередной раз сдулась, как проколотый воздушный шарик. Только истерично хохотнула и потопала по направлению к остановке.
Да, конечно, потеряв нынешнюю работу, я лишусь самого главного – дохода, достаточного для содержания нашей небольшой семьи, в которой именно я была основным кормильцем. Надеюсь, ненадолго. И если в поисках работы будем вынуждены снова переехать в другой город, я прорвусь – зубами выгрызу достойное существование. К тому же я знаю, что, если мне надо, я могу сутками работать, не отвлекаясь ни на что. Значит, карьеру получится выстроить быстро. Даже если опять придется быть жесткой не только по отношению к себе, но и к другим, включая моих мужиков. А это я умела. Не любила, но в свое время пришлось научиться быть и такой…
В семь двадцать утра я, как обычно, вошла в приемную.
Клацнула выключателем, стянула куцую синтетическую шубейку, поставила на место сумку, из мягоньких уютных войлочных «прощаек» перелезла в офисные туфли, включила комп и сразу загрузила все рабочие программы: почту, локальный чат и 1С. Затем подошла к «кухонному» шкафчику и подготовила шефу утреннюю кофейную пару: блюдце застелено кружевной салфеткой, ложка с правой стороны, ручка самой кружки тоже повернута вправо, слева один кусочек тростникового, мать его, коричневого сахара, ровно «на двенадцать» – прозрачный кусочек лимона. Со всем этим четко выверенным великолепием прошла в директорский кабинет, переставила календарь, включила кофемашину (чтоб ее черти взяли, железяку капризную!), водой из поддона кофеварки полила сиротливо стоящую в углу юкку, приоткрыла окно на проветривание, окинула строгим взором обстановку – ага, кресла после вчерашнего заседания уборщица так и не поправила, сейчас подвинем, а то зыркать буде-е-ет… Пробежалась пальцем по корешкам книг, выставленным в директорском кабинете для общего пользования (под мой строгий учет и контроль, естественно!), переставила по росту и толщине.
За несколько недель этот Гадский Гад запугал уже всех. Достал, вызверил, зае… задрал, короче. Вообще всех. Начнем с того, что он был громким сам по себе. Ну вот просто громким, даже когда спокойно разговаривал. С учетом того, что он еще и изрядно басил, да с такими децибелами, эффект оказывался ошеломительным. Если он выражал свое недовольство и всего лишь невольно повышал голос чисто интонационно, народ судорожно вытирал холодный пот. Но уж когда я слышала, как он ругается с кем-то… Вот там звуковой волной реально сносило. Сперва я думала, что он доводит до памороков только некоторых слабонервных дамочек. Но нет. Наши мужики после приема у нового директора реально пили валокордин. Точно знаю, ибо мои запасы они регулярно и выхлестывали.
