свою роль и то, что друзей в той деревне у молодёжи нет и не могло появиться. Так или иначе, а примерно через недели две после отъезда, Алёна позвонила мне и сообщила о переезде в Белгород после свадьбы. Свадьбу они тоже хотят сыграть у нас.
Известие о переезде дочери и будущего зятя меня обрадовало и опечалило одновременно. Я понимала сложность совместного проживания в одной квартире с молодожёнами, но понадеялась на свой ум, такт, опыт. Мужа перспектива переезда устраивала в том плане, что я не буду одна, пока он ездит на работу в другой город. А ездить придётся года два-три. Работа приносила ему не только хороший достаток, но и внутреннее удовлетворение. Для мужчины последнее крайне важно, поэтому я смирилась со своим вынужденным одиночеством. Ко всему привыкаешь! Теперь же мне казалось, что скоро моя жизнь круто измениться и в лучшую сторону! Новая роль тёщи меня не пугала, я для себя решила, что никаких отношений с зятем выяснять не буду, все вопросы будем решать сообща на семейном совете. Да, вот такая я оптимистка!
Зима пролетела быстро. На первомайские каникулы снова приехали Алёна с Вадимом. Дочка похорошела, она так и светились от счастья, от предстоящей свадьбы и переезда в родной город. Москва за два года учёбы её, провинциальную девушку, оглушила, утомила и разочаровала. Вадим в самой Москве никогда не жил и жить не хотел, а прозябание в деревне – тоже не входило в его планы. Так что переезд в Белгород они обсудили со всех сторон, мы с отцом выбор их одобрили, но никогда не считали, что мы его сами спланировали. Выбор они сделали сами. И всё же… Если бы мы не предложили пожить в нашей квартире и практически на всём готовом, вряд ли бы они захотели снимать жильё и начинать самостоятельную жизнь с нуля. Если посмотреть на ситуацию с позиции сегодняшнего дня, то Вадим не был готов к браку ни морально, ни материально. Просто ему нужно было сменить обстановку. Любил ли он мою дочь? По-своему любил. Я бы такую любовь назвала любовь-дружба. Или его просто в детстве не научили выражать свои чувства? Когда мальчик растёт без отца, он в неполной семье не видит, как развиваются отношения между мужчиной и женщиной. Недостаток мужского воспитания в Вадиме чувствовался во всём – в нерешительности, неумении отстоять своё мнение, в неспособности принять самостоятельное решение, готовности согласиться с чем-то, лишь бы его не трогали. Я закрыла на эти качества глаза, ведь дочери с её характером нужен именно покладистый муж. А там, как говорится: стерпится – слюбится. Главное, что она его искренне, с придыханием, любила и даже боготворила.
– Мама, я тебе такого замечательного зятя нашла! Радуйся! Я думаю, что он будет вам сыном.
К моему великому сожалению, сыном он не стал. И не только потому, что со дня свадьбы не называл нас мамой и папой, он не мог принять нас душой. Почему? Не знаю. Может быть, чувствовал, что и мы его всей душой не приняли? Всё присматривались, анализировали, примеряли на себя новые для нас роли тёщи и тестя. Мы относились к нему уважительно, старались быть старшими друзьями. Мне всегда казалось, да и всем окружающим
