Тамара Сергеевна сначала сообщила лейтенанту, что ничего вчера не видела, так как убежала домой еще до исторического взрыва (на кухне у нее с обеда размораживалась курица). Еще Тамара Сергеевна добавила, что Алим Петрович мухи не обидит, и потому какие у него враги? А вот у Ильи уже сколиоз и, наверное, развивается косоглазие, а Бочков из Сургута так и не пишет. Да, Покулитова с первого этажа в прошлом году попала под автобус и теперь живет в Новокузнецке!
После этого Тамара Сергеевна перешла к расспросам. Она выведала у Наиля, как поживают его мама и братья, а также более дальние родственники, о каких Илья по молодости лет даже не подозревал, а его мать, напротив, знала всю подноготную. Еще ей было интересно, сколько сейчас платят в милиции и страшно ли стрелять в живого человека из пистолета. Несмотря на все потрясения, «Фурор» должен был открыться в обычные девять часов, так что выведывать информацию у Наиля приходилось на бешеной скорости.
– Строго тут у вас, – заметил Наиль, когда Тамара Сергеевна осеклась на полуслове и убежала в свой молочный отдел (ее спугнул мелькнувший вдали светлый костюм Алима Петровича).
– Да, у нас дисциплина, – подтвердил Илья.
Сам он тоже облачился в фирменный лазоревый халат и лазоревую шапочку. В этом наряде он немного напоминал медика-практиканта. В руках он держал свое профессиональное орудие – большой стальной крюк. Было в этом крюке нечто средневековое, и Илья предпочитал его вульгарной тележке. А если, сжимая крюк, принять напряженную позу и напустить на лицо побольше озабоченности, никто не догадается, что ты бьешь баклуши.
– Этот ваш Пичугин в самом деле такой миляга, как тетя Тома говорит? – осведомился Наиль. – Неужели мухи не обидит? Почему же ему угрожают?
– Насчет мух не знаю. Может быть, он их и любит, – ответил Илья. – А вот человека обидеть ему – раз плюнуть. Наши девчонки каждый день от него ревут.
– Сексуальные домогательства?
– Да нет! Это наши девчонки бы стерпели. Алим отлучаться с рабочего места не дает и готовить в подсобке не разрешает. Коллектив давится чипсами и лапшой, паренной в кипятке. Я-то лапшу люблю даже сухую, а девчонкам супчик подавай. Чашку с лапшой они под прилавок прячут. Покупатель подходит – бросай лапшу. Это унизительно.
– Как, и обеденного перерыва нет? – посочувствовал Наиль.
– Да разве девчонкам только в обед жрать хочется?
Наиль нахмурил тонкие брови:
– Нет, лапша не повод для покушения.
– Значит, что-то другое есть. Пичугин выглядит очень противно. Костюмов у него сотни три. Ты только посмотри на него!
Наиль посмотрел и пожал плечами. На первый взгляд в Алиме Петровиче ничего подозрительного не было – разве лишь то, что никто не знал, какой он национальности.
Пичугин отличался небольшим росточком. Его фигура заметно расширялась от плеч к бедрам, а затем так же энергично сужалась к небольшим ступням, отчего пичугинский силуэт
