кусаешься.
– Опасность совсем в другом. Ты не понимаешь.
Я вспылила:
–Видишь ли, я вообще ничего не понимаю в последнее время. Вообще ничего! С момента нашей встречи у меня только одни вопросы, на которые я либо вообще не получаю ответов, либо получаю такие, что после них возникает еще больше вопросов.
Даниил встал, отложил гитару и подошел ко мне. Его лицо было так близко, я мгновенно попала под его чарующее обаяние. Сопротивляться было просто невозможно. Одним взглядом он делал меня беспомощной. Его рука коснулась моей щеки.
– Ты необыкновенная. Я знаю тебя так мало, но ты удивляешь меня. Твоя внешняя красота ничто, по сравнению с твоим внутренним миром. Ты смелая, ты самоотверженная…
– Даниил! – Прервала его я.– Мне трудно противостоять тебе, трудно сопротивляться твоему дару, очаровывать людей. Но мне нужны ответы на мои вопросы, а не лесть.
Он отстранился. В зрачках плясали чертики:
– Я ни минуты не лукавил.
– Я не красавица и сама это знаю, а уж смелости и самоотверженности во мне не больше, чем в этом цветочном горшке, – кивнула я на герань на подоконнике.
– Кто тебе сказал, что ты не красавица? – Он взял меня за руку и подвел к зеркалу, поставив перед собой. – Смотри.
Я смотрела на наше отражение в зеркале. Странно, но его присутствие, как будто делало меня красивее, чем на самом деле. Конечно, я никогда не была уродкой, но и первой красавицей тоже. Теперь же, мое отражение стало немного другим. Светлые волосы вдруг стали пшеничными, с розоватыми бликами. Глаза, прежде цвета бутылочного стекла, отливали изумрудом. Кожа была матовой, естественный румянец играл на скулах. Я неплохо смотрелась рядом с этим красивым парнем. Обернувшись к нему, я пробормотала, опустив взгляд:
– Такое впечатление, что ты делаешь красивыми всех, кто рядом с тобой.
Он засмеялся:
– Я – волшебник.
– Мне начинает казаться, что это правда.
– Давай ложиться. Уже очень поздно. Ты устала. Ведь ты-то не волшебница.
– Ты обещал все рассказать.
– Завтра, все завтра.
Я пробурчала:
– Кошку завтраками кормили – она сдохла.
Я устроилась на своей кровати. Даниил прилег на диван у окна. Диван был совсем маленьким, так, что с него свисали его ноги, а, повернувшись, можно было запросто скатиться на пол. Мне было неловко, что он мучается, но оставлять меня без присмотра, ночуя на кухне, он отказался, а пригласить его в свою постель я не решалась. Не то, чтобы я его боялась, я больше боялась себя, своих чувств к этому человеку. На стене громко тикали часы. Их, еще когда-то давно, привез мой отец из какой-то командировки. Все вещи в этой комнате были куплены отцом. Я не хотела ничего менять, хотя и мебель, и ковры давно уже вышли из моды. Квартиру давно нужно было ремонтировать. Ее получила еще моя бабушка. Сначала мы жили тут всей семьей, потом родители построили дом в пригороде и переехали с братом туда. С тех пор, я была полноправной хозяйкой этой жилплощади. Мне нравился мой старомодный, но весьма уютный
