бросить свою страну на произвол судьбы без разрешения партийного руководства. Да его в те времена никто бы не дал! Поэтому для пресечения этого при прохождении близких берегов (узостей) советскими судами выставлялась так называемая партийная вахта. А при проходе пролива советским судном с кормы к нему пристраивается специальный катер, который с неудовольствием подбирает этих «отщепенцев» и «предателей».
– Это о чем ты докладывал утром, дневальный! – поспешил внести ясность в свой диалог с помполитом боцман. – Ну, этот человек на пирсе во время твоего ночного дежурства, – словно для отупевшего уточнил Галимов и потом рассказал мне одну историю.
– В одной калининградской конторе, – начал он свой рассказ, – побег одного из таких «предателей Родины» уже недавно был, и не дай бог, чтобы такое повторилось с нами. В той конторе, кроме рыболовных траулеров, были еще и транспортные рефрижераторы, которые собирали с траулеров замороженную рыбу и отвозили домой. Примерно раз месяц траулер набирал полный груз, и его требовалось разгрузить, а последний груз обычно вез домой сам. Так вот такой транспортник шел на промысел и благополучно прошел через закордонные проливы, как они считали. Вдруг, без объяснения причин, получили радиограмму о срочном возвращении в порт приписки.
По приходу в порт тут же началась грандиозная проверка судна, и тогда стало известно, что во время прохода через проливы с их борта в воду спрыгнул человек и благополучно достиг берега. Говорят, его даже на Западе показали в новостях по телевидению с антисоветскими высказываниями. И только экипаж был не в курсе произошедшего. После проверки в порту было установлено, что «морской заяц» находился на носу судна, он сидел в цепном ящике. Проверка не установила, что кто-то помогал ему, и было принято решение кого для острастки уволить по статье, кого просто отправить работать на каботаж. Нарушителя отдали кагэбэшникам. Теперь точно посадят.
Вот такую историю мне поведал боцман Галимов и похвалил:
– Ты же молодец, не допустил на борт нарушителя. Или все же не усмотрел? – мрачно пошутил боцман.
Я ничего не ответил, а вдруг кого-то найдут?
По палубе мимо входа на трап торопливо пробежал тралмастер Михалыч и поделился с Галимовым последними новостями. Началось оформление судна на отход в рейс.
– Скоро будут играть тревоги, – сообщил мне Галимов. – Сначала пожарную, потом водяную. Это когда специальное устройство для заделывания пробоин – так называемый пластырь – надо завести у судна на предполагаемое место повреждения.
Мне боцман посоветовал поживей убираться в каюту, раз вахта кончилась.
Несмотря на некоторые накладки, наши курсанты с тревогами все-таки справились. Потом была еще тревога по оставлению судна или шлюпочная. Это когда каждый член экипажа должен собраться у своей шлюпки при оставлении судна. На меня она тоже распространялась.
Вместо вступления
Вы часто вспоминаете события тридцатилетней
