издыхании, но он оставался с ней вплоть до приезда сотрудников скорой помощи. А Хаиш, которую никак не удавалось усмирить в коридоре, кричала, как она сожалеет о том, что сделала, и что всего этого можно было бы избежать, если бы хоть кто-нибудь к ней прислушался.
Инспектор с констеблем подходят к больнице.
– На всякий случай я взял старое «признательное» досье Хаиш, – говорит Сайлас, отгоняя от себя воспоминания о криках и стенаниях убийцы. – Хотя вряд ли оно сильно поможет – сведения либо устарели, либо неверны.
– А вам известно, как поступают с людьми, страдающими деменцией, японцы? – спрашивает Стровер, когда мимо них по тротуару проходит мужчина с собакой. – Они помечают их QR-кодами.
– Это следовало бы делать и здесь, – бормочет себе под нос Сайлас, заходя в людную приемную.
Единственная полезная информация в досье Хаиш – это ее ДНК-профиль, взятый в момент ареста. Дождавшись своей очереди, Сайлас подходит к секретарю, которая сообщает ему, что доктор Паттерсон готова принять его незамедлительно.
– Присоединитесь к нам через пару минут, ладно? – обращается Сайлас к Стровер, не в силах скрыть внезапную неловкость. Он не хотел пользоваться служебным положением. Но и не горит желанием объяснять младшей по званию коллеге, что он мечтает трахнуть доктора Паттерсон и хотел бы провести с ней несколько минут наедине. – Старые журналы порой заслуживают того, чтобы их пролистать, – добавляет инспектор, указывая жестом на приемную позади них. – По крайней мере, для меня это единственный шанс удостовериться в том, что мои костюмы все еще модные.
И с этими словами Сайлас разворачивается и уходит прочь по больничному коридору. Стровер бросает ему вслед подозрительный взгляд. Она не дура.
– Что-то рановато ты встал, – удивляется Люк, увидев Шона, прогуливающегося у железнодорожной станции со своим псом, рыжевато-коричневым лерчером. Люк стоит в очереди к билетному автомату, собираясь сесть на поезд в Лондон.
– По правде говоря, я еще не ложился, – говорит Шон. В джинсах и мешковатой футболке он выглядит неряшливей, чем обычно. Вразрез с каждодневной однородностью собравшихся пассажиров. – Пытаюсь добить третий акт своей пьесы. Ты как, задержишься в городе?
– Думаю, да, на пару деньков, – Люку не терпится погрузиться в анонимность Лондона, подальше от подконтрольности деревенской жизни.
– О нашей загадочной беспамятной есть новости? – спрашивает Шон.
– Я не видел ее сегодня, – Люк вспоминает эсэмэски, полученные ночью от Лауры, и ее предположение о том, что Джемма в прошлом была психически больной. Сам он пока остается при своем собственном мнении – Джемма каким-то образом связана с Фрейей Лал.
– Я только что встретил пару сыскарей в штатском, – небрежно роняет Шон.
– Где?
– Они шли к больнице.
Люк инстинктивно бросает взгляд
