лицо немеет от шока и боли. Вилланель нажимает на крошечный поршень и впрыскивает в лобную долю его мозга смертельную дозу ветеринарного эторфина – мгновенный паралич. Она опускает его на пол и оглядывается по сторонам. Ее собственная ложа пуста, а в дальней ложе напротив едва различимая отсюда пожилая пара разглядывает сцену в театральные бинокли. Все взгляды прикованы к Фарфалье и тенору, поющему партию Каварадосси; оба неподвижно стоят, пока волна за волной взрываются аплодисменты. Перегнувшись через перегородку в свою ложу, Вилланель забирает сумку, отходит в тень и достает «ругер». Двойной щелчок заглушенных выстрелов внимания привлечь не может, а от низкоскоростных пуль 22-го калибра на льняном пиджаке Греко едва ли лопнула даже нитка.
Аплодисменты уже стихают, когда Вилланель, пряча пистолет за спиной, открывает дверь ложи и с обеспокоенным видом подзывает телохранителей, которые, войдя, опускаются на колени рядом с телом босса. Еще два заглушенных выстрела с интервалом меньше секунды, и оба мужчины валятся на ковровое покрытие. Кровь струей бьет из входных отверстий в затылках, но недолго – мужчины с пулями в стволе головного мозга уже мертвы. Несколько долгих секунд Вилланель переполняют чувства от энергии убийства и от пронзительного чуть не до боли удовлетворения. Это именно то ощущение, которое секс обещает, но всегда недодает. Пару мгновений она, страстно задыхаясь, тискает себя через платье от Валентино. Потом кидает «ругер» в сумку, расправляет плечи и покидает ложу.
– Вы уже уходите, синьорина Морель?
Сердце в груди екает. По узкому коридору со зловещей грацией пантеры к ней направляется Леолука Мессина.
– Увы, это так.
– Очень жаль. А откуда вы знаете моего дядю?
Она пристально смотрит на него.
– Дона Сальваторе. Вы только что вышли из его ложи.
– Мы были знакомы раньше. А сейчас, если вы позволите, синьор Мессина…
Он секунду смотрит на Вилланель, затем твердым шагом обходит ее и открывает дверь в ложу Греко. Через миг появляется оттуда с пистолетом в руках. Девятимиллиметровая «беретта шторм», машинально отмечает она, направляя ему в голову свой «ругер». Несколько мгновений они стоят неподвижно, потом он, прищурившись, кивает и опускает «беретту».
– Уберите, – командует он.
Она не реагирует, наводя оптиковолоконный прицел на основание его носа. Готовится пробить третий сицилийский ствол мозга.
– Послушайте, я рад, что этот ублюдок мертв. Но сейчас с минуты на минуту занавес опустится, и сюда хлынут люди. Если хотите выбраться, прячьте пистолет – и за мной.
Инстинкт подсказывает ей повиноваться. Они спешно проходят через дверь в конце коридора, спускаются по короткому пролету лестницы и оказываются в обитой малиновым штофом галерее, идущей вокруг партера.
– Возьмите меня за руку, – приказывает он, и Вилланель подчиняется. Навстречу
