отчетливо прорезались властные нотки. Клевцов, только что подобный огромному сияющему солнцу, вокруг которого вращаются маленькие и тусклые планеты, мгновенно оказался отодвинут на второй план. Конечно, офицер Инженерного корпуса – это очень хороший специалист, но кадровый офицер, пусть и жандармский – прежде всего командир. Сергеев продолжил:
– Я так думаю, вам не только Роман Михайлович будет признателен за эту программу, но и вся гильдия независимых навигаторов. Мы еще поговорим с вами о дальнейшем использовании ваших разработок, а пока давайте закончим здесь. Вам, Роман Михайлович, следует фиксировать прибытие и убытие на каждую планету в русском консульстве. Если такового на планете нет, шлите сообщение в генеральное консульство на Тринидаде. Как только необходимость в этом отпадет, мы вам сообщим.
– Спасибо, господа, – сказал Корнев. – В честь такого случая, может быть, по рюмочке?
Роман извлек из шкафчика литровую бутылку клюквенной настойки, которую возил уже месяца два, с тех пор как последний раз был дома. По большому счету, такое дело надо было бы отметить хорошим товарищеским обедом, но, увы… На «северах», как и почти на всех небольших кораблях, ни камбуза с соответствующим оборудованием, ни кают-компании предусмотрено не было. И пилотам, и пассажирам приходилось довольствоваться разогреваемыми в волновых печах готовыми пайками да высококалорийными питательными батончиками, запивая все это минералкой или растворимым кофе. Правда, себе, любимому, Корнев поставил электрочайник, кофемашину и даже маленький холодильничек, но должны же у господина капитана-пилота иметься хоть какие-то привилегии? Так что обед на корабле исключался по причине неуместности – кормить дорогих гостей стандартными пайками просто неприлично. А идти куда-то всей компанией и привлекать чужое внимание – ну тут не надо быть великим конспиратором, чтобы понимать всю недопустимость этого предприятия. Опять же, Великий пост. Если кто-то соблюдает, может неудобно получиться. А выпить по чуть-чуть можно, грех, конечно, но не такой уж и большой…
Сам Корнев пост не то чтобы так уж строго соблюдал, не при его образе жизни и работы это, но честно старался. Когда служил в летном флоте, там было проще – что дали, то и ешь. Чем тебя кормит любимое командование – не твоя забота. Здесь пост можно соблюдать только на корабле – набрал соответствующих пайков и вперед. А с питательными батончиками еще проще. Они, конечно, всякие белки да жиры содержат, но что-то Корнев сильно сомневался, что эти белки и жиры имели животное происхождение. А если и имели, все равно назвать это мясной пищей язык не поворачивался. На планетах дело другое. Возможность поесть постную пищу имелась далеко не везде, так что приходилось, как говорится в избитом каламбуре, есть что есть. Ну а что касается девок… Нет, конечно, здоровый мужской организм своего требует, но дело, как чувствовал Корнев, шло к тому, что девки, которыми он пользовался на Фронтире, скоро заставят его соблюдать не только Великий пост, но и все остальные постные дни русского календаря.
