об этом, только сама не подозревала. Все будет хорошо. Не волнуйся и береги маму.
Перед самым отъездом Яна, придя в парикмахерскую, вдруг неожиданно для себя, спонтанно, решила сменить прическу. В последние несколько лет она носила длинные волосы, ниже плеч, и постоянно закручивала их в узел на затылке или же делала «хвост». Все, хватит этого унылого однообразия.
– Сделайте мне каре, пожалуйста.
– А давайте лучше «боб», – предложила молодая парикмахерша, которой Яна прежде тут не видела. Мастера, у которой Яна обычно стриглась, сегодня не было. – Вам пойдет. У вас волосы послушные, густые. Укладывать будет несложно.
Яна взяла и согласилась, а потом, разглядывая в зеркале свой обновленный облик, удивлялась, почему не стриглась так раньше. Глаза стали казаться больше и выразительнее, а черты – изысканнее, тоньше.
– Стильно, современно. Мне нравится, – подвела итог мама. – У тебя даже вид теперь какой-то европейский.
Ночью, уже засыпая, Яна подумала, что все это как-то странно: лететь в чужую страну в качестве сиделки для малознакомого человека; пытаться начать новую жизнь, ожидая, когда умрет твоя родственница.
«Что на самом деле я получу в наследство?» – всплыл в голове вопрос, от которого почему-то побежали мурашки. Яна повернулась на другой бок и велела себе прекратить терзаться глупыми вопросами.
Она едет – и точка.
Глава 2
«Двадцать девятое октября. Я в Сербии», – написала Яна в своей записной книжке. Она вела такие книжки-дневники с подросткового возраста, и на сегодняшний день накопилось уже девять «томов». Тут было все вперемешку: рецепты для похудения, отзывы о фильмах, дневниковые записи, зарисовки, заметки, наброски сюжетов, эпизоды, которые потом можно будет вставить в роман.
В аэропорту ее ждало такси – тетя Гордана заранее заказала. Яна понятия не имела, долго ли ехать, не узнавала видов за окном и сомневалась, что сможет узнать тетушку. В первый и последний раз (если не считать нынешнего приезда) Яна была в Сербии двадцать лет назад, в далеких девяностых, когда они с мамой приехали к тете Гордане погостить на недельку – тетя тогда еще жила в белградской квартире.
В ту пору Яне было семь лет, и в памяти осталось немногое: большой балкон, уставленный цветами, на котором они с мамой сидели и читали на сербском языке сказку «Палчица» – так в переводе на сербский зовется Дюймовочка. Вид из окон на реку; лестница, ведущая на второй этаж; ощущение свободы и простора. После тесноты, к которой привыкла Яна – они с мамой в тот момент жили в крошечной малосемейке, – это было необычно и чуточку пугающе.
Тетя Гордана была не то троюродной сестрой маминого отца, не то его племянницей – Яна все время забывала. В общем, седьмая вода на киселе. Отец Горданы был русским, женился на сербке, Милице, – была там какая-то романтическая история, в послевоенные годы. Петр остался в братской Югославии, от брака с Милицей у них родились три дочери, но сейчас в живых
