наклонился, его голубые и холодные глаза пронзали меня. Я могла поклясться, что еще пару секунд назад они были желтыми.
– Прав ли я в своем предположении, что ты Майя Тамарин?
Мои губы приоткрылись, но Эдан прижал к ним палец прежде, чем с них успело сорваться слово.
– Хорошенько подумай, прежде чем лгать чародею, – предупредил он. – Иногда достаточно просто взглянуть в зеркало.
Эдан всучил его мне в руки и поднял к лицу.
Я прикрыла рот рукой. В отражении была я – но с длинными волосами, а позади стоял мой брат, настоящий Кетон.
– Что это за колдовство? – требовательно спросила я.
– Просто отражение истины, – ответил он. – Мы, чародеи, видим больше, чем большинство. Я знал, что ты не Кетон Тамарин. Ты та девушка с шали.
Я убрала зеркальце.
– Я пытался нарисовать леди Сарнай.
– Гм-м, – протянул Эдан, изучая меня. – Сходство малозаметное, но оно есть. Любопытно.
– Нет никакого сходства, – огрызнулась я. – Я не девушка.
Он забрал у меня зеркало.
– Я никому не скажу.
– Думаете, я вам доверяю?
– А стоило бы. – Эдан ослабил воротник. Тот был высоким и выглядел крайне неуместно в столь жаркую погоду, но лоб юноши не покрывала испарина. Я же оделась в свою самую легкую льняную рубашку и уже вспотела. – Если подумать, почему ты не можешь мне доверять?
У меня нашлась тысяча причин, так что я понятия не имела, что заставило меня выпалить:
– Мой… мой брат говорил, что чародеи пьют кровь юных девушек.
Эдан разразился смехом. Когда он взял себя в руки, то строго сказал:
– Испытание свелось к четырем портным. Если хочешь выиграть, пора немного порисоваться.
Я нахмурилась и слегка расслабилась.
– Вы говорили, что моя шаль была слишком хороша.
– Да, для первого состязания, – исправил меня он. – Это не означало, что нужно стать такой скучной ко второму.
– Я не… – Я застонала. Не было смысла объяснять, как сложно создать чудо за три дня… по крайней мере, без использования волшебных ножниц. Вместо этого я спросила: – Почему вы хотите, чтобы я выиграла?
Он загадочно улыбнулся.
– Чародей никогда не раскрывает свои замыслы. – Эдан потянулся в рукав и достал мои ножницы. – Давай просто скажем… что они бы не принадлежали обычной швее.
– Где вы их взяли? – Я встала на цыпочки, пытаясь выхватить ножницы. – Они мои!
– Значит, в тебе все же есть какой-то огонек, – его улыбка стала шире. – И почему я должен их вернуть? Они имеют для тебя особое значение?
Мой пульс участился. Эти ножницы творили чудеса. Я не могла позволить императорскому лорду-чародею узнать еще один мой секрет, который приведет к исключению из испытания.
– Их подарил мне отец, – сказала я, по-прежнему пытаясь их забрать.
– И в этом вся их особенность?
– Да.
