там забыла и зачем туда ездила. Как всегда, он был слишком занят, чтобы понять метания своей жены.
Зато у неё было много времени на себя саму. И в тот же день к ней приехал Викинг…
Их первый секс был пронзительно-нежным и безумно-страстным одновременно. Обжигающе-сумасшедшим и мучительно-сладостным. Словно кто-то вставил в неё волшебный ключик и провернул внутри все шестерёнки, зацепив за всё самое потаённое, скрытое, обнажающе-откровенное…
Света не узнавала себя. Она никогда не помнила себя такой. Она не знала, что ТАК – бывает… Тем более, что так может быть с ней.
Из последних сил они старались держать себя в руках, не «палиться» слишком уж явно, не давать повода для ревности и подозрений. Встречались не чаще, чем раз в 2 недели. Только днём, когда муж на работе. Света приходила к Ирке в салон, где якобы оставалась до вечера, а на самом деле…
Иногда муж уезжал в долгие командировки. Тогда они проводили вместе ночи.
Пугающие своим счастьем, замирающие от страха и наслаждений, привязывающие их друг к другу больше прежнего, полные нежности и безумного счастья ночи…
Разумеется, ничем хорошим это кончиться не могло.
Света и сама уже понимала – слишком закрутил их обоих этот водоворот, слишком они оба потеряли голову…
А ещё каверзное мироздание раз за разом старательно подсовывало ей ЗНАКИ, как бы намекая – то по телевизору вечером вдруг покажут случайно фильм «Неверная» с трагическим концом. То муж вдруг упомянет просто так, что вот один его приятель застал жену с любовником… ничего такого, просто к слову пришлось… То по дороге домой случайно пойманная радиостанция в машине вдруг начнёт рассказывать ей слащавым голосом семейного психолога, что по статистике каких-то там британским ученых, процент измен в браке за этот год увеличился…
Света в сердцах ткнула кнопку на автомагнитоле, переключая волну.
Не помогло.
Пронзительный женский голос неизвестной ей певицы заполнил салон машины:
Ты пролился из рук полуночной грозой,
Сбылся вмиг, как плохая примета;
Я – как тень, ты – как звук,
Мы сплетались с тобой,
Наплевав на условности света.
Ты обвился вокруг виноградной лозой;
Напоив меня собственной кровью,
Ты свалился без сил,
Но меня не спросил -
Я, быть может, такого не стою?
Только взгляды твои прожигали насквозь,
Предваряя известность финала;
Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть,
Ты не слышал, а я – не сказала…
Наши души сцепились голодным зверьём,
Но телам было этого мало -
И наутро безумное сердце мое,
Застонав на весь день, умирало,
Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,
Чтобы ночью стать арфой твоею;
Нервы сталью звенят -
Но
