сказать?
– Ему! Кому же еще?! – он смог отлепить от тела вторую руку и с отвращением сдирает паутину с головы. – Скажи, что теперь винить меня не в чем.
Показалась серая бейсболка и воротник рубашки в крупную клетку. Испуганные блестящие глаза, щетина. Она понимает, что видела его раньше.
– Я не заслужил всего этого, – мужчина достает из кармана рубашки мятую пачку «балканской звезды» и вынимает из нее дешёвую китайскую зажигалку. – Конечно, я не снимаю с себя ответственности совсем.
Чиркает кремень, вспыхивает маленький огонек, и остатки паутины, скручиваясь, падают к его ногам.
– Мне надо было смотреть по сторонам, снизить скорость, но, черт побери, ты ведь жива, на тебе вообще ни царапины. Значит, все обошлось. Все просто замечательно. Разве нет?
Катя узнала его.
– Вы…
…На нее вновь надвигается радиаторная решетка, над которой, через покрытое грязными разводами стекло, видно удивленное лицо небритого водителя «Скании». Бейсболка сдвинута козырьком назад, из уголка рта торчит на половину выкуренная сигарета, глаза широко раскрыты…
– …водитель. Управляли фургоном, который чуть не сбил Максима.
– Тихо… – шофер прикладывает к губам палец. – Слышишь?
Из темного угла за коробками и мешками опять раздается шуршание.
– Что это? – спрашивает она полушёпотом. – Там кто-то есть?
– Это либо крылья, либо лапы по полу скребут. Я понятие не имею что это. Никогда не видел ничего подобного. От одного вида этой твари можно обделаться.
– Твари? Той, что оплела вас паутиной?
– Ну. Ёпть. Последнее что я помню после того, как твой лживый пацан заманил меня сюда, – удар в спину, и толчок. Затем все, провал…
– Погодите, – она поднимает руку, чтобы прервать шофера, но он не обращает на ее жест никакого внимания.
– …Открываю глаза, а я уже весь оплетен липкой гадостью. Она же сидит напротив, что-то среднее между тараканом и комаром, размером с овчарку. Мерзкая отвратительная тварь. Огромные глаза как у мухи и длинный загнутый хобот-жало…
– Остановитесь, наконец! – она хватается за прутья, сожалея, что не может таким же образом схватить шофера за воротник рубашки и хорошенько его встряхнуть.
– …Боюсь, она не просто прячется, – окончательно выбравшись из кокона, водитель подходит к краю клетки, – она выжидает момент, чтобы сожрать меня.
– Вы сказали мой лживый пацан? Вы говорите о моем сыне?
– Да! О нем! Это все его рук дело! Он нацепил на себя отвратительную маску, думал, что я его не узнаю. Вынудив меня забраться в клетку, маленький говнюк запер дверь и сказал, что каждый должен искупить свою вину. Искупить вину, слышишь? Он кем себя возомнил? Богом? Кто дал ему право судить меня? Что я должен был делать, когда ты вылетела прямо под колеса? Он что-нибудь знает о времени реакции, о тормозном пути? Да я при всем желании не смог избежать столкновения с тобой. Скажи ему, что я не заслужил этого.
