быть уязвимо для попыток опровержения; если же оно совершенно неуязвимо для таких попыток, то и не может претендовать на описание реальности»[59].
Только будучи доказуемой, идея обретает статус гипотезы, что также предусматривает потенциальную возможность ее опровергнуть. Но как мы показали, фактически не существует способа опровергнуть утверждение о рыночной эффективности. Неуязвимые для попыток опровержения идеи Поппер относит к разряду ненаучных, т. е. причисляет их к чистым догмам.
«Двойная работа, двойная забота, Огонь гори, котел кипи», – говорят ведьмы в пьесе В. Шекспира «Макбет» (перевод В. Раппопорт. – Примеч. ред.), сравнивая людские страсти с бурлящим котлом. Впрочем, те же ведьмы отмечают, что в некоторых ситуациях «Как мутное ясно, как ясное мутно, Когда мы парим сквозь туман баламутный» (добро во зле, а зло – в добре). К примеру, когда кто-то продает дом, чтобы на вырученные деньги купить нелепо дорогую луковицу тюльпана, то другой покупает дом по смехотворно низкой цене одной тюльпанной луковицы.
Инвесторы, безоговорочно принимающие догму рыночной эффективности, упускают возможности, которые обязаны своим существованием именно рыночной иррациональности. Подобная капитуляция была бы оправданной, будь идея рыночной эффективности доказанной теорией. Однако она в лучшем случае всего лишь гипотеза, а в худшем – ненаучное допущение.
Почему профессора летают эконом-классом, а спекулянты владеют авиалайнерами
«Я зарабатываю на жизнь благодаря рыночной неэффективности», – сообщил мне финансист Альфред Чекки, посетивший мои занятия в Гарвардской школе бизнеса. В противоположность ему большинство наших преподавателей выступают сторонниками идеи эффективности рынков, но один из них как-то сказал мне (явно искренне), что акции технологического сектора не были переоцененными в 2000 году.
Хотя Альфред Чекки регулярно получает приглашения посетить Гарвардскую школу бизнеса, его настолько оскорбляет допущение о рыночной рациональности, что он отказывается присутствовать в качестве гостя на занятиях по финансовой теории. (Еще одна подобная ситуация. Как однажды сказал мне нобелевский лауреат профессор Рональд Коуз, единственное его возражение против идеи «ограниченной рациональности» заключается в том, что слово «рациональный» недопустимо применять в каком бы то ни было описании человеческого поведения.)
Однако кто же больше преуспел в поиске выгодных рыночных возможностей: профессора, проповедующие идею рыночной эффективности, или финансисты, использующие рыночную иррациональность? Когда Альфред Чекки баллотировался на пост губернатора Калифорнии, он позволил себе потратить на избирательную кампанию 30 млн долл. собственных средств. Еще один факт. Профессора, как правило, пользуются услугами коммерческих авиалиний, а финансовый успех Альфреда Чекки позволил ему не только приобрести частный самолет, но даже иметь солидную долю в авиакомпании
Popper K. The Logic of Scientific Discovery. – London:
