пошли «Закрой за мной дверь» и «Огурцы».
К тому моменту, как началась «Группа крови», зал уже расслабился, и установился тот самый контакт, когда не имеет никакого значения – слышал ты эти песни раньше или нет, случайно ты сюда зашел или ждал этого мгновения последние недели. Зал превратился в единый организм, пульсирующий в такт ударов по струнам. И эмоции делятся на всех – независимо от возраста и положения.
Далее Витя выдал как старое, так и новое – от «Троллейбуса» до «Саши» и «Друзей».
В чем страшно признаться – так это в том, что мы потроллили Цоя. В конце концов, нам не было шестнадцати, да и Витя еще не был отлит в бронзе…Мой друг Хаус толкнул меня локтем в бок и сказал: «Давай спросим про Алису?»
Я сказал: «Давай».
Хаус написал записку: «Как вы относитесь к Алисе?», а я написал записку: «Как Вы относитесь к Косте Кинчеву?». Цой ответил что-то из разряда «Дружим…». Потом еще раз.
Через 15 минут Егор заслал еще пару таких же записок, которые выбросил. Бровью не повел. Тогда мы послали записку с просьбой спеть несуществующую песню «Огнемет» Витя удивился: «Ну…я не знаю эту песню». Зал заржал.
Тогда Сан Саныч послал записку: «Спой восьмиклассницу, а то руку сломаю». В конце концов, совесть взяла свое, и мы продолжили просто слушать концерт. Редкое двухчасовое счастье нахлынуло и поглотило, подарив восторг и таинство приобщения к чему-то новому, молодому, но сильному и пробивающему себе дорогу, пока еще не вымощенную кирпичом, а потому похожему больше на тропу, где за ближайшим поворотом таятся как неведомые сокровища, так и нелепые удары судьбы.
Зачем рассказывать, как пел Цой? Вы и так все знаете. Я расскажу Вам, как Цой не пел.
Из зала идет записка, и первый ряд кидает записки на сцену. Он их поднимает, читает, потом бросает в сторону и пару минут смотрит в стену. Вот так сидит и смотрит. А все молчат. Стоит гробовая тишина, а он сидит и смотрит. Тогда-то я в первый раз понял, что шаманы все разные, у каждого своя пляска, свои приемы, любимые ноты, и даже… свое молчание. Молчание покажет все. Слова, приемы, звуки – это антураж. И лишь молчание не обманет – шаман перед тобой или нет. Нет масок, нет движений, за которыми можно скрыть все, что угодно. Ты будешь сидеть и чувствовать его присутствие совсем рядом. Твой взгляд будет прикован к сцене, и ты просто побоишься шевельнуться, потому что процесс обоюдный, и ты можешь спугнуть, прервать то самое мгновение, когда энергия течет прямо через тебя, наполняя счастьем.
Молчание может быть пустым, как бездонный колодец, или напряженным, как натянутая струна. В напряженном молчании, том самом, где слышен звон пролетающей мухи, – и есть самая суть. Ты ухватил сладкое мгновение, когда шаман готовит новую пляску, он вот-вот дернется и начнет, но пока… пока все только на подходе. Чаша наполнена до краев, и тебе предстоит испить живительного напитка, не проронив и капли…
Анекдоты
Слова уст человеческих – глубокие воды;
Источник мудрости – струящийся поток.
Сан Саныч был человеком
