в зал и почему-то представил глубокий колодец, такой как в деревне у бабушки. Деревенские ребята говорили, что однажды в тот колодец залетела стая ворон, а вылететь не смогли. Это было давно, но до сих пор, если сунуть голову в узкое кольцо, можно услышать карканье, приглушенное толстым слоем воды.
На полу, в нескольких шагах, дальше по коридору, разбросаны почерневшие осколки стекла. Быстрым взглядом пробежался по полу, нашел сплющенный цоколь лампы и порванную нить накала. Словно последняя яркая вспышка тускнеющей лампы, появилось воспоминание из глубокого детства: отец показывает на люстру и говорит: «Эта на шестьдесят ватт».
У него засвербело внизу спины, в копчике. Так бывало всегда, стоило ему вспомнить про отца. А еще в такие моменты неизменно появлялось желание раскопать в коробке со старыми игрушками плюшевого медведя, вспороть спину по шву и вытащить спрятанную черную лампочку. Отец любил рассказывать, как она много раз спасала жизнь ему и его друзьям-электрикам. Стоило её поднести к не обесточенным проводам, как она загоралась красным, предупреждающим огоньком.
Тогда Антон не особо слушал скучные рассказы отца, куда интересней смотреть телевизор или наблюдать, как хомяк прячет за щекой большой кусок морковки. Отец хоть и видел, что Антон его не слушал, но все равно рассказывал, а иногда взъерошивал ему волосы и смеясь говорил, что вот так выглядит электрик которого бьет током. Антону эта часть рассказа не нравилась больше всего, он бежал в ванную и долго расчесывал вздыбленные волосы.
Антон поймал себя на мысли, что окажись отец теперь рядом, то он обязательно выключил телевизор, посадил хомяка в аквариум и внимательно, с открытым ртом слушал историю про маленькую лампочку – спасительницу жизней электриков, а потом смеялся, когда отец взъерошил волосы и даже не побежал расчесываться.
Тыльной стороной ладони вытер влажные щеки, помотал головой, прогоняя воспоминания и мечты, которым не суждено сбыться.
Сашка стоял в коридоре, молчал и словно ждал, пока мысли брата вернутся из прошлого. Убедившись, что брат готов его слушать, зловещим голосом прочитал надпись на стене:
– Уходи! – усмехнулся и исподлобья взглянул на брата. – Страшно?
– Очень, – заставил себя улыбнуться Антон и еще раз протер уже сухие щеки.
Тут воздух отличался от уличного. Он был плотный и застарелый. Запах стоял подвальный: сырой и сладковатый, так пахнет плесневелая картошка или гнилая морковь. Антону захотелось зажать нос или выйти на улицу, лишь бы не вдыхать эту вонь. Но рядом с братом он не мог позволить сделать подобное, вот если бы он был один… Хотя один он ни за что бы не вошел в этот дом. Затащил его сюда Сашка. Он говорил, что разработал методику борьбы со страхом и готов ею поделиться с Антоном. Вот только нужно провести ночь в заброшенном доме.
Дышал Сашка ровно, словно не замечал запаха гнили. А стоило Антону подумать об этом, как брат стал дышать шумней, будто старался вдохнуть побольше омерзительного
