Более искренние редактора тупили взор и говорили: «Ну ты же понимаешь, приходи попозже», более лукавые обтекаемо врали, что штат укомплектован, вот буквально два-три дня назад взяли нового стажёра дурак-дураком, но надо же дать человеку шанс. Только Валерий Пермяков, редактор оппозиционной газеты «Озеро» сказал прямо: «Петя, могу взять в мой автосервис на Подлужной, хоть охранником, хоть ремонтником, колеса перебортовывать – дело нехитрое, быстро научишься. А в газету – не могу, меня взяли за жабры, крепко взяли». «Я подумаю, – сказал Седых, чуток подумал и добавил: – Спасибо!» И они жахнули вискаря, без содовой и всяких блядских закусок.
Петя, конечно, потыркался ещё туда-сюда, но везде его ждал полный и бесповоротный бесперспективняк! И уже автосервис не казался плохой картой на сдаче. Играть надо тем, что тебе раздали. Только шулер достает туза из рукава. А ещё терпение и труд всё типа перетрут… Но, по старой русской традиции Седых от решения проблем ушёл в мини-запой. В крутой штопор Веста бы ему сорваться не дала, а вот так мальца подбухнуть уже утром, чтобы день не казался слишком сумрачным – другое дело. К вечеру Петя находился в некотором неустойчивом состоянии, которое так хорошо знают профессиональные алкоголики, они добавляют очень осторожно, чтобы улучшить, но не переборщить, а вот пьяницы – то есть непрофессионалы – не всегда чувствуют грань и могут, как лишкануть, так и недобрать градус на килограмм живого веса. Седых шёл на ощупь, он взял тёмного и светлого пива и начал осторожно с менее крепкого, а потом посмотрел, что дела не шибко хорошеют и тогда добавил тёмного, получшело, тогда малость усугубил… Пил он в дремучей части парка Горького и своими возлияниями не мешал мамочкам, гуляющим по аллеям с детьми. Собутыльников в пять после полудня зазвать в парк не получилось, у трудового народа в это время конец рабочего дня. Не шибко молодой рокер очистил очередного жёлтого полосатика – пересушили рыбу, мать их еди! – и стал дербанить сухую рыбку зубами. Моргнул. Тут перед ним и возник волк. Знакомый волк, большой и страшный. Недожеванный полосатик вместе с неопределенным артиклем: «Блядь!» (в котором чувствовалось пивное амбре и слышалась легкая хрипотца) отправился в полёт и по законам сохранения импульса Петя отлетел в противоположном направлении. Рокер как сидел на скамейки без спинки, так с неё и сверзя в виде медленной ракеты на пивной тяге. Но к чести своей бутылку пива не расплескал – вот она в правой руке покоится. Благо упал не на асфальт, а на землю, а она завсегда мягче асфальта, скамейку давно всякие забулдыжники оттащили от аллейки под ёлки, чтобы там в сумраке обделывать свои слегка нарушающие общественные порядок делишки. Волк в мгновение ока настиг Петю и лапы его уперлись в землю рядом с головой поверженного человека. Морда волка заканчивается носом, но человек, около которого чернеет нос волка, обычно сконцентрирован на другой части тела – на клыках, которые в рыке обнажили брылы или как там губы у волчар зовутся, короче, очень явственно видно оскаленные клыки и
