где-то читал, что есть люди, которые не могут повзрослеть, вернее, не хотят, – говорит наконец Кока, – застревают во времени, которое их устраивает, и не хотят расти дальше. Чаще они одиноки, хотя могут и завести семью, и родить детей, но все равно остаются подростками. Им трудно принимать серьезные решения, выбирать, быть ответственными за что-то. Притом, что они могут все это делать, но им не в кайф. Все, чего они хотят – вернуться назад в прошлое, будущее им не нужно.
– Хрень какая-то, – ворчу я. Разговор заходит в неприятное русло, я ведь понимаю, куда клонит Кока, и не хочу развивать эту тему, – будущее нужно всем.
– Жизнь, она ведь как компьютерная игра, суть которой – проходить все новые и новые уровни…
– А в конце скопытиться, да? Хорошая игра…
– Нет, почему же… В конце ты сражаешься с драконом и тебя ждет принцесса.
– Как в «Марио»?
– Да, – отвечает Кока, – как в «Марио». Но вдруг ты останавливаешься в самом начале, не знаю, уровне на третьем…
– Который сразу после подземелья? Он там еще по горкам скачет!
– Ну да, – смеется Кока, – на этом. И не хочешь, ну, хоть убей, не хочешь переходить на следующий уровень. И остаешься на этом, и играешь только в него. Представляешь?
Я пытаюсь представить всех этих уродцев из игры, но думаю почему-то о дороге от моего старого дома до школы, какая она бывает. Осень сначала окрашивает деревья в желтый и красный – цвет сентября и начала учебного года, а ближе к концу октября дороги совсем не видно от грязи, она темно-бурая, вязкая, и новые сапожки на каблучке из черных превращаются в коричневые, и приходится переобувать ненавистную сменку. В ноябре уже выпадает снег. В декабре – сугробы в половину меня, неизменные снежки после школы, и когда я прихожу домой, капюшон всегда полон снега. Зима кажется вечной, но вот рассвет начинается все раньше и раньше, и вот уже просыпающееся солнышко видно из-под крыши нашей школы, и начинается весна, и снег, и дорога начинают таять, и ноги всегда мокрые из-за слякоти, и воздух свежий-свежий, и вот уже и сухо. Зелень начинается тихо-тихо, как на сырой акварельный лист капают краску – сначала капельку зеленого, капля расплывается, цвет пока еще сливается с фоном, потом еще капельку – и край листа потихоньку начинает зеленеть, и так дальше, дальше… Травка, листочки – весной все уменьшительно-ласкательное. Последний аккорд – одуванчики, тут, там, везде эти желтые пятнышки, а потом – летние каникулы.
Что можно отдать, чтобы снова идти по этой дороге? Что сейчас у меня есть такого ценного, что можно было бы дать взамен? Ничего. Но я хочу – сейчас, сидя рядом со старым добрым Кокой, я это понимаю очень четко и ясно – я больше всего на свете хочу снова дышать тем воздухом, жить теми мечтами, окруженная теми людьми. Словно только там я дома. И дело не в том, что я не хочу переходить на следующий уровень – родить хорошенького ребеночка в крепкой семье и печь блины по воскресеньям, просто мне комфортнее самой быть хорошеньким ребеночком. И не была я моральным уродом
